О Сергие Радонежском

 Блаженный митрополит Алексий, изнемогая от старости, видя приближающийся конец, призвал к себе преподобного Сергия и, взяв крест своей архиерейский, который на груди носил, золотом и каменьями драгоценными крашенный, подал преподобному. Он же, со смирением поклонившись, сказал: «Прости меня, владыко, ибо от юности не был златоносцем, в старости же еще более хочу в нищете пребывать». Архиерей же сказал: «Знаю, возлюбленный, что это так, но сотвори послушание и приими от нас подаваемое тебе благословение». И так своими руками крест на святого, словно некое обручение, возложил. И сказал: «Да будет известно тебе, блаженный, ради чего призвал тебя и что хочу устроить. Управлял я Богом врученной мне Российской митрополиею, как Он хотел, а ныне вижу себя приближающимся к концу. Так как не знаю дня смерти моей, то желаю еще при жизни моей обрести мужа, который мог бы после смерти моей пасти стадо Христово. Не нахожу же никого, кроме тебя одного. Знаю же, что и великодержавные князья, и все люди мирские и духовные, все, до последнего, любят тебя и никого, кроме тебя, на митрополичий престол не потребуют поставить, поскольку ты достоин его. Сегодня же, преподобный приими сан епископский, а после моей кончины и престол приимешь». Преподобный же, услышав эти слова, весьма оскорбился, поскольку считал себя недостойным такого сана. Но архиерею отвечал: «Прости меня, владыко, ибо выше моих сил хочешь возложить на меня бремя. Но этого не случится никогда. Кто я такой, грешный и худейший среди людей? Разве дерзну такого сана коснуться?» Блаженный же Алексий многократно убеждал святого, приводя примеры из Божественных Писаний, стараясь преклонить его волю, но любитель смирения не преклонился. Наконец отвечал: «Владыко святой, если не хочешь изгнать худость мою из этих пределов и от слуха твоего, никогда больше не говори мне об этом и не разрешай никому, да не постыдят меня такими словами, поскольку никто никогда не сможет обрести во мне на это изволения». Архиерей же, видя непреклонность святого, перестал говорить ему об этом, боясь, что устыдит преподобного, да не уйдет он в дальние страны и пустыни и да не лишится Москва такого светильника. Утешив же словами духовными, отпустил его с миром в монастырь.

Спустя некоторое время отошел от жизни святой митрополит Алексий, и снова блаженный Сергий был принуждаем с мольбою великодержавными князьями и всеми людьми воспринять престол митрополии Российской. Святой же, словно твердый адамант, пребывал непреклонным. Взошел же на престол некий архимандрит, именем Михаил, и дерзнул прежде посвящения облечься в одежду святительскую и белый клобук возложить на себя. Начал же на святого Сергия и на обитель его вооружаться, возомнил, что Сергий хочет пресечь его дерзновение, ища себе митрополии. Блаженный же, услышав похвальбу Михаила, сказал ученикам своим: «Михаил похваляется относительно обители нашей и нашей худости, но не получит желаемого, поскольку гордостью побежден, и не увидит города царского». И сбылось пророчество святого: когда плыл на корабле Михаил к Царюграду, впал в недуг телесный и скончался, а на престол был возведен Киприан.

В тот год попущением Божиим за грехи наши случилось нашествие нечестивого царя татарского Мамая на Российскую землю. И поэтому великого князя Димитрия, скорбящего, святой Сергий молитвою вооружил и о победе пророчествовал, сказав: «Иди против варваров, великое отвергши сомнение, и Бог поможет тебе. Врагов победишь и здоровым в свое отечество возвратишься». Великий же князь, на помощь Божию и на молитвы святого надеясь, пошел и, вступив в битву с татарами, победил их. Так что Мамай с малою дружиной едва убежал. Преподобный же, будучи прозорлив, видел то, что совершалось вдали. И, стоя с братиею на молитве в обители своей в то время, когда битва разразилась между христианами и татарами, возвестил, что в этот самый момент великий князь Дмитрий татар победил и тех христиан, которые во время битвы убиты были, по имени называл и приношение о них Богу приносил: все ему Богом открыто было. Князь же с торжеством с поля боя возвратившись, пришел в обитель к преподобному и благодарил святого, ибо он помог ему своими прилежными молитвами к Богу.

Стоял однажды блаженный отец ночью во время обычного своего правила перед иконою Пречистой Богоматери и, часто на икону взирая, говорил: «Пречистая Мать Христа моего, заступница и крепкая помощница рода человеческого, будь за нас недостойных ходатаицей, всегда моля Сына Своего и Бога нашего, да призрит Он на место святое, которое заложено в похвалу и честь Святого Имени Его во веки. Тебе, Мать Сладчайшего Христа, молитвеннице к Нему, как многое дерзновение стяжавшей, отдаем себя, рабы Твои, Ты всем нам спасение, упование и пристанище». Так молился и благодарственный канон, то есть акафист, Пречистой отпев, присел, чтобы немного отдохнуть. Ученику же своему Михею сказал: «Чадо, трезвись и бодрствуй, поскольку чудное и ужасное посещение в этот час должно произойти». Только святой промолвил это, как внезапно раздался голос: «Се Пречистая грядет!» Святой же, услышав голос, быстро вышел из келий в сени, и вот свет великий, ярче солнечного, осиял святого, и увидели они Пречистую с двумя апостолами, Петром и Иоанном, блистающих неизреченною светлостью. И увидев их, святой упал ниц, не в силах видеть зари этой нестерпимой. Пречистая же Своими руками коснулась святого, сказав: «Не ужасайся, избранник Мой, Я пришла посетить тебя. Услышана молитва твоя об учениках твоих, о которых ты молился, и об обители твоей. Не скорби, ибо отныне она всем будет изобиловать. Не только при жизни твоей, но и по смерти твоей неотступно буду заботиться об обители, все необходимое подавая ей неоскудно и сохраняя ее и покрывая». Сказав это, стала невидимой.

Святой же, словно в исступлении, был страхом великим и трепетом охвачен. И через некоторое время придя в чувство, нашел ученика своего лежащим от страха, словно мертвого, и поднял его. Он же, упав в ноги старцу, спросил: «Скажи мне, отче, ради Господа, что означает это чудесное видение? Поскольку дух мой едва не разлучился с плотью из-за этого блистающего видения». Святой же, радуясь душою, так что просияло лицо его от неизглаголанной той радости, не мог ничего другого сказать: «Потерпи, чадо, поскольку дух мой во мне трепещет от чудного видения». И стоял молча и дивился. Через некоторое же время сказал ученику своему: «Чадо, позови Исаакия и Симона». И когда они пришли, рассказал им по порядку, как видел Пречистую Богородицу с апостолами и что Она сказала ему. Услышав же это, исполнились они радости и веселия, и все вместе отпели молебен Богородице. Святой же всю ночь пребывал без сна, размышляя над милостивым посещением Пречистой Владычицы.

Служил как-то преподобный Божественную литургию, а ученик его Симон, о нем же мы прежде упоминали, совершенный в житии, был экклесиархом. И видел он огонь, ходящий по жертвеннику, и окружающий алтарь и служащего Сергия. И стоял святой, объятый огнем с головы до ног. Когда же наступило время причащения, огонь этот Божественный свился, словно плащаница, и вошел в святую чашу и им причастился достойный служитель, святой Сергий.

Всю свою долгую жизнь прожил преподобный в великом воздержании и трудах и много чудес сотворил и к глубокой старости подошел: исполнилось ему семьдесят восемь лет. Предуведав за полгода свое преставление к Богу, призвал братию и вручил старейшинство своему ученику Никону, который был еще довольно молод, но ум его сединою процвел, и всем своим житием подражал он учителю и наставнику своему Сергию. Этого Никона Сергий игуменом поставил, а сам начал безмолвствовать, в сентябре же впал в недуг телесный и, уразумев, что настало время окончательного к Богу отшествия, призвал и поучил братию. Благословение и прощение всем подал, а в самый час исхода причастился Святых Тайн. Так святую свою душу предал он в руки Божий. Было же лицо его светлым, не как у мертвеца, а как у спящего человека, а это известное знамение его душевной светлости и мздовоздаяния от Бога. И положено честное тело его в обители, в которой он добро подвизался. После прошествия тридцати лет были обретены мощи его целыми и нетленными, и к одеждам его не прикоснулось тление: благоухание же неизреченное исходило и многие исцеления болящим подавались. Но и доныне от честного его ковчега, словно от источника, истекают исцеления всем с верою притекающим. Как при жизни, так и после преставления, великий этот чудотворец великие и неисчетные творит чудеса во славу Христа нашего Бога, ему же честь и благодарение вовеки, аминь.

Источник: Жизнеописания достопамятных людей земли русской. X — XX вв.

Записи по теме