Становление здравоохранения в уезде, городе в первые годы советской власти, ч.4

Еще один документ 1928 года: тетрадь в голубой обложке из 4-х листов (я выпросил ее в Арзамасском архиве). На передней обложке в овале портрет Калинина М.И. Под ним: «Важнейшей задачей для нас является сейчас: учиться и учиться». (Ленин). На заднем – «Марш пионера», («Взвейтесь кострами») и «Метрические меры». На передней обложке: 24-25/III-1928 г. Запиcи свидетелей о выставке Охр.м/м. О чем свидетельствовали посетители? Вполне ясное освещение об уходе за ребенком,  получила полное удовлетворение и хорошее впечатление.  Зав. заготпунктом ВКС.24.03.1928 г. (подпись неразборчива). «Выставка охраны матмлада очень хороша. Довольно и удовлетворительно для женщин.» Байдулина 25.03.28г. (привожу строго по тексту). «Мне лично Сергачская выставка принесла очень много полезных объяснений» (Маслова) «Выставка охраны матмлада вполне удовлетворительная» (Богоявленская).
Прибывшая в Сергач командированная А.М.Соколова советует:«… т. к. все же Сергачский уезд крестьянский, а поэтому это учреждение (т.е. выставку) необходимо приблизить к крестьянской женщине – труженице».
«Выставка вполне хорошо дает понятие об уходе за ребенком, матери даются хорошие устные пояснения к экспонатам … Недостаток, что выставка скучена в маленьком помещении (глаза разбегаются перед большим количеством плакатов). Жаль, нет освещения уголка вообще по гигиене. Имеется два уголка матери и ребенка, а об отце нет.» (С.Березина). «Впечатление от выставки у меня осталось хорошее… Но нет местного материала (из жизни Сергача и уезда)». (Подпись неразборчива). «Вторично мне приходится посетить выставку материнства и младенчества в г. Сергаче. Впечатление хорошее; полезного много можно подчерпнутъ. Еще бы лучше было бы, если б выставку продвинуть в гущу населения, волости, деревни и т.д., приурочивая к моменту скопления населения. Это был бы огромный плюс» (Подпись неразборчива). «Приветствую доброе начинание». (Крутецкая).
Есть много других отзывов, все они сходятся в одном, что «это очень помогает как  молодой неопытной семье, так и неграмотной крестьянской матери как легче воспитать здорового ребенка» (из очередного отзыва посетительницы, которая подписалась просто: «Посетитель»). Оказывается в 1960-х годах, когда при каждом медицинском пункте мы организовывали «уголки здорового ребенка», то не открывали ничего нового, а лишь продвигали их «в гущу населения, волости, деревни».
Вспомним   доброй   памятью   Л.Ф. Добронравову,    Н.А. Саблину, зав. подотделом О.З.Д. Шилова Ивана Николаевича, организаторов и создателей этой выставки, по которой мы с вами, уважаемые читатели, прошлись сейчас, 72 года спустя. I Проводимые мероприятия давали свои результаты: в 1922г. детская смертность снизилась с 17,1 до 7,3% на 1000 населения (в настоящее время она исчисляется на 1000 родившихся детей). Общее санитарное состояние уезда в этом (1922 г.) уже характеризуется положительным приростом населения, он составил 6 человек на 1000 населения, хотя смертность рабочего возраста, как результат прошлого голодного года возросла с 3,8  до 5,7% на 1000 человек.
Работа подотдела О.З.Д. с секцией О.М.М. по снижению детской смертности продолжалась в течение многих лет. Сохраняет свою актуальность данная проблема и сегодня. В связи с резко ухудшимися  условиями   жизни  в  результате   «демографических антиреформ» (реформы предполагают улучшение чего-то) заболеваемость детей и их смертность увеличилась.
А тогда, в 1927 – 28 г.г., в этих целях при волостных центрах и сельских Советах создаются комиссии О.М.М. Приведу  план работы Сергачской волостной комиссии на январь 1928г.:
1. Организовать работу комиссии по О.М.М. при Ачкинском и Богородском с/советах.
2. Начать работу выездной детской консультации в с. Ст.Березовка.
3. Создать кружок  О.М.М. при волостной избе-читальне.
4. Поставить платный спектакль, организовать лотерею.
5. Выехать в с. Толба с лекцией на тему по О.М.М.
Нуждающиеся дети из фонда О.М.М. получают бесплатно обеды: для приемственности в обслуживании новорожденных детей устанавливается тесная связь между роддомом (открыт в 1921г. на 5, до этого была лишь одна койка на весь уезд), которым заведует Каплан Р.М., и детской консультацией под заведованием Н.А. Саблиной.
С 1925г. по 1928г. количество детских консультаций в уезде увеличилось с одной до трех, яслей с 6 до 11. Число детей в них с 168 до 283. Несколько уменьшается количество родов на дому (с 890 в 1925г. до 815 в 1928г.; в течении последних 30-35 лет роды на дому рассматривались как ЧП), соответственно увеличивается количество родов с медицинской помощью с 1535 до 1916.
Несомненно проводимые мероприятия давали положительные результаты. Положительным моментом был прием на заведовании подотделом «Охраны матери и младенца» в Уздраве в 1927г. Тощеевой О.Ф.
А сколько было дел по приведению в порядок больниц, по укомплектованию их кадрами, организации питания, материального снабжения! Из всех больниц лишь Сергачская имела одну рабочую лошадь, для выезда к больным – транспорта не было. Безлошадные крестьяне из более или менее отдаленных мест, которые не могли подать транспорт, практически не пользовались медицинской помощью. Плохо обстояло дело с подвозом воды, очисткой туалетов. Для этих целей приходилось пользоваться лошадьми за корма, которые распределялись централизованно.
Уже в 1921 году начат ремонт во всех 3-х больницах и Лопатинском врачебном пункте (помните, в с. Александровка был закуплен сруб).
В Сергачсой больнице в конце 1921 г. завершены  работы по пристрою 2-х комнат к хирургическому бараку, начатому еще в 1914г. Это и дало возможность открыть родильное отделение на 5 коек.
Для будущего планомерного строительства больницы С.В. Глотовым ставится вопрос    о    закреплении   за    больницей    участка    земли и, занимаемого бывшим домом Лебле, в котором разместилась в то время амбулатория  (на моей   памяти   в   нем   были   роддом   и гинекологическое отделение, затем неврологическое до 1998 г.), и участков, занимаемыми домами Кузнецова, уничтоженного пожаром, и Зубкова.  Этот план С.В. Глотова был претворен в жизнь. На этой территории уже в 1970 — 1985г.г. были построены: «главный» корпус, терапевтический, Станция переливания крови, паталаго-анатомическое отделение, СЭС и все хозяйственные постройки: пищеблок, овощной склад, гаражи, материальный склад, прачечная с ЦСО).
В начале   1923 г.   был решен  вопрос  со   снабжением   больниц продуктами питания, до этого не было ни мяса, ни рыбы, ни молока, ни круп.
Трудно было с водоснабжением.  В 1921г.  из 91 колодца в 28 селениях почти все оказались развалившимися.
Из отчета санитарного врача (Глотов С.В.) за август 1926 г. мы узнаем, что в Сергаче ставится вышка для напорного бака, из буровой скважины воду накачивали паровым двигателем, а брали ведрами. В этом же году началось замощение центральной улицы (дороги) камнем. В 1959 г., когда я приехал в г. Сергач, еще не было заасфальтированной ни одной дороги внутри города.
Примерно в эти же годы (24-25) все-таки открылась коммунальная баня в одном из помещений ДИКА.
Постепенно решался вопрос с врачебным и средним медицинским персоналом в Сергачской больнице. Вот ее штат по той же «Книге учета» на 1920г.:
Иван Петрович Матасов — врач больницы — с 10 апреля 1919г.
Семен Андреевич Рязанов — с 10  апреля 1919г. — фельдшер, работал фельдшерам в уезде с 1903 г. (в Гагинской, Кечасовской б-цах), с 1919 г. — в Сергачской. Умер 25.01.1932г.
Агафир Нурдинов — санитар — с 16 января 1920 г.
Иван Балахонов — с 26 февраля 1920 г.- санитар заразного барака.
Несколько слов об И.П. Матасове.
Он 1885 г. рождения, окончил медицинский факультет Московского Университета в 1916 г. С 15.05.1916 г. работал в Никольской больнице Московского уезда, с 1 сентября 1916 г. мобилизуется в Армию, где служил по 17 апреля 1917 г., и после мобилизации по состоянию здоровья прибывает в г.Сергач. С 17 июня 1924 г, заменив на этой должности Виноградова Б.Ф., он по 1928 г. заведует Сергачской Советской больницей (так она тогда называлась).
По его инициативе в больнице в 1927 г. был открыт первый рентгеновский кабинет из всех уездных больниц Нижегородской Губернии (со слов, С.Н. Жукова, работавшего в феврале 1927 г. бухгалтером УЗДРАВА, а с 1930 г. по 1956 г. рентгентехником). По его словам И.П.Матасов сам иногда проводил рентгеноскопию, не имея специализации по данному вопросу. В 1929 г. Губздравом был прислан врач-рентгенолог Владимир Осипович Рейтаровский, проработавший до 1936 (1937) г. в Сергачской больнице.
Я долго искал следы Владимира Осиповича. Сначала считал его репрессированным вместе с хирургом больницы В.Н. Писаревым и В.П. Формозовым. Но в одном из писем сын В.П. Формозова Константин Викторович вспомнил о поездке с отцом в 1936 или 37-ом годах к Рейтаровскому в г. Шумерля, куда он выехал из Сергача. Написал письмо в адресно-справочное бюро МВД Чувашской республики. Получил ответ, что «Рейтаровский В.О. по сведениям адресно-справочного бюро прописанным и выписанным на территории Чувашской республики не значится» (14.12.2001г.). Написал главному врачу Шумерлинской центральной районной больницы. Главный врач В.И. Таланов (спасибо ему!) посоветовал обратиться к врачу-рентгенологу, ныне пенсионеру, Григорьеву Геннадию Михайловичу (указал адрес и телефон): «Я с ним разговаривал по этому вопросу, у него имеются фотографии, и он не против оказать Вам помощь.» Я испытал радость первооткрывателя! Завязалась переписка с Г.М. Григорьевым. Вот что он сообщил о Владимире Осиповиче и его семье: «Я хорошо помню Владимира Осиповича на его рабочем месте, как допризывник был у него на профосмотре (рентгеноскопия грудной клетки). Умер он, как я помню по разговорам среди населения (это достоверно, так как подтверждают многие жители) скоропостижно в поезде «Вурнары-Шумерля», куда он ездил к своему приятелю. Это случилось, вероятнее всего, в 1938 г. Адель Карловна (жена В.О.- В.Б.) работала в школе №1, преподавала немецкий язык».
Пишет Г.М. Григорьев о семье Рейтаровских: «У них в семье было всего четверо детей: трое — от первого мужа Адели Карловны; это две дочери — Елена Борисовна — старшая, Ольга и сын Юрий; общая — была Ася. Предположительно, Елена жила в Ленинграде и была довольно образованная. Об Ольге сведений собрать не удалось. Ася окончила 2-х годичные курсы медсестер при нашей больнице, немного поработала в этой должности, а затем вышла замуж за военного и выехала на Дальний Восток. Это было, примерно в конце 50-х годов и с тех пор в Шумерле не появлялась, и переписка с кем-либо из шумерлинцев прекратилась.
Что касается Юрия Борисовича (Страшной — его фамилия) — он был военным летчиком; как мне сказали, в нашем городском музее есть материалы о его подвигах в Великую отечественную воину. Проживал в Минске, умер 6-7 лет тому назад…»
Прислал Геннадий Михайлович фотографию 30-х годов, на которой Владимир Осипович запечатлен вместе с рентгентехником Жуковым Семеном Николаевичем, которого я помню живым…
Эх, знать бы наперед, что через много лет изучение истории здравоохранения уезда и района будет частью моей жизни и в какой-то мере сгладит одиночество после ухода из жизни супруги! Сколько бы мог рассказать Семен Николаевич, уже в 20-х годах работавший бухгалтером уездного отдела здравоохранения!
Упоминает о Рейтаровском в одном из писем другу в Сергаче Александр Леонидович Ященко — младший: «В начале тридцатых годов приехал в Сергач доктор с женою Рейтаровский — врач поистине замечательный. Он работал в городской больнице и был очень популярен. Квартиру ему дали хорошую — неподалеку от тогдашнего райкома партии, напротив. Жена его, Адель Карловна была старше мужа… на 17 лет. Она была замужем второй раз, от первого брака у нее было трое детей… Сын жил отдельно, а дочери жили вместе с ней и отчимом. Адель Карловна была уроженкой города Парижа; была ли она француженкой или французской еврейкой — сказать трудно. По-русски говорила с очень сильным акцентом. Я однажды спросил ее (да еще по-французски): «Вы — не русская?», — Адель Карловна, помнится, очень обиделась. У Адели Карловны и доктора был общий ребенок — дочь Ася, в которой они души не чаяли».
В дневниках отца бывшего председателя райисполкома Станислава Михайловича Юрова Михаила Георгиевича за 1930 г. мы найдем несколько характерных штрихов о Рейтаровском.
Описывая музыкальный вечер 4 декабря у Юлии Александровны Агеноровой, Михаил Георгиевич записал: «Он пришел, высокий, сутулый, в очках на детски — одутловатом лице, привел за собой целую свиту, за ним последовал Ященко … и жена Рейтаровского… Рейтаровский  очень мило и деликатно подал нам руку».
Запись от 9 декабря 1930 г.: «В клубе был вечер, устроенный «Охраной материнства и младенчества»… Выступал Бычевский со своими пошленькими романсами (что особенно не понравилось публике). Играли в четыре и в шесть рук: Валидов, Рейтаровский Агенорова … После музыкальной части — неофициальная — танцы.»
В дневнике есть описание вечера у Ю.А. Агеноровой, — думаю, что сегодняшней интеллигенции города будет небезинтересно знать о той, из 20-х — 30-х годов.
«Рейтаровская  стала просить Юлию Александровну сыграть Крейцера. Юлия Александровна сказала, что ее чуть не ошикали в клубе за эту вещь и, усевшись, стала играть. И вот из-под гибких пальцев полились игривые, то замирающие, то усиливающиеся, как волны прибоя, аккорды. Нет, как волны прибоя, — это сравнение слишком бедно: можно ли музыку выразить словами?! Я думаю, что нет; ведь если бы можно чувство с такой силой передавать словами, то, наверное, не было бы музыки.
И тем более, она, как исполнительница, безукоризненна: во время игры она как бы срастается с роялем, от которого уже никакими силами ее оторвать нельзя. Исполнив еще одну тему с вариациями Чайковского, она, раскрасневшись, отошла от рояля и начала делиться впечатлениями о своих прошлых днях, когда ей приходилось слушать известных пианистов и композиторов, завоевавших себе место в истории музыки».
У меня есть фотография (1939-1940 г.г.), на которой запечатлен музыкальный кружок больницы: медсестра Громова Наталья Ивановна, дезинфектор  райздрава  Громов   Михаил  Иванович;  рентгентехник Жуков Семен Николаевич, фельдшер Салтаганов Иосиф Васильевич. Двух последних я помню живыми.
Вот так-то! А мы иногда думаем, что мы умнее, культурнее, образованнее людей прошлого. Увы, сейчас как раз обратный период: деградация и девальвация духовных, моральных, культурных, нравственных ценностей.
В 1960 г. был какой-то всплеск культурной жизни в городе (директор ДК был Паракин А.С.); я помню полные залы горожан на лекциях о музыке и музыкантах, живописи и художниках; в город приезжали киноартисты и просто артисты, во многих предприятиях были коллективы художественной самодеятельности, в т.ч. в больнице; организовался свой городской театр, открылась музыкальная школа и т.д.
Наша больница в  то время славилась  своей художественной самодеятельностью; артистической бригадой (фельдшер Устимова З.В., м/с Лапшина Т.Г.,  м/с Карташова А.С., мед.статистик СЭС Федорова Н.А., рентгентехник Поройкова А.И., м/с Малясова Ю.Г. и др.) выезжали в села района непосредственно на колхозные станы, МТФ. Концертам предшествовали беседы на медицинские темы. Выступления пользовались несомненным успехом, Нежные мягкие мелодии песен А.С.Карташовой завораживали, проникали в душу («Коля, Коля, Николай», «Тополя», и др.), проникновенно, драматично звучала  «Купите фиалки» в исполнении Т.Г.Лапшиной.
А на концертах, посвященных «Дню медицинского работника», зал всегда был забит до отказа.  Как, говорится, полный аншлаг.
Кроме  вышеперечисленных,   в  хоре     выступали     м/сестры хирургического отделения   Зыбина   Р.Ф.,   поликлиники – Лаптева В.Г., Кваскова Е.С.,  легочного отделения — Кузнецова А.Е., роддома — Сарваева В.С., Жукова Т.К., помощник эпидемиолога СЭС Марканова А.А., врач — педиатр Кондратьева М.С., врач — терапевт Заикина З.И., завхоз СЭС Строкова М.В. и другие. Прекрасный ансамбль, участники которого символизировали каждую из союзных республик в честь 50-летия образования СССР, был представлен в ДК медработниками больницы (1972 г.) Теперь каждая из них — отдельная независимая страна. Но разве они вызрели бы экономически, политически, культурно до своих нынешних праздников, «независимостей», не входя в течении десятков лет в состав СССР?!  Простому народу лучше жилось в братской семье народов.
Да кто же когда слушал его, народ?! Нет, не народ делает историю, как нас учили, а отдельные личности, одаренные и честные, но и често- и властолюбцы, эгоистичные натуры и просто авантюристы.
Такое состояние продержалось с десяток лет и начался обратный процесс, не говоря уже о сегодняшнем времени, но вернемся к образу И.П. Матасова. Он запечатлен на том же фото 1928г., где и С.В. Глотов. Иван Петрович  на 2 года старше его, ему 43-44 года. Выглядит тоже старше своих лет. Но в окружении Н.А. Саблнной и Р.М. Каплан смотрится задорно, бодро. Полноватое, властное, свежее, даже холеное лицо,  обрамленное шевелюрой густых седых волос, небольшими  усами и слегка отпущенной бородкой. Спокойный прищур глаз, вглядывающихся то ли вдаль, то ли в будущее. Таким он видится мне с этой фотографии.
Вот такая скупая информация об этом незаурядном враче конца 20-х: в 1928 году он уехал, кажется, в Арзамас.
Вернемся опять в 1921г., когда положение с врачебными (да и не только с врачебными) кадрами в Сергачской больнице было особенно тяжелым, т.к. И.П. Матасов и С.В. Глотов, имея колоссальные нагрузки непосредственно по лечебной работе, к тому же очень большое количество времени проводили в различных комиссиях. Собственно, на врачевание его и не было.
В это время с 01.02.1921г. в Сергачскую больницу из Лопатинского врачебного участка переводится врач Григорий Иванович Кочемасов.

Записи по теме