Дед Пушкина (Ганнибал) – герой морских сражений

2009 год — юбилейный для Александра Сергеевича Пушкина, для России, для нижегородцев: 210 лет минует со дня его рождения. У нас, нижегородцев, с ним особые отношения. Своими древними родовыми корнями он связан с Нижегородским краем. Под Нижним был завершен «Евгений Онегин»! И здесь же свершилось великое событие — Болдинская осень 1030 года, до сих пор не имеющая аналогов в мировой литературной практике…

Чесменский бой, произошедший 25—26 июня 1770 года, принес России долгожданную победу над турками и славу пушкинскому роду. Это была кульминация Русско-турецкой войны. Вражеские корабли скрылись в бухте Чесма (Эгейское море) под прикрытием мощных береговых батарей. И все-таки русская эскадра с риском для себя вошла в узкий проход и, маневрируя, открыла шквальный огонь. Руководил корабельной артиллерией молодой генерал Иван Абрамович Ганнибал. Он приходился родным дядей матери поэта.

Он был один из тех, которые спаслись с корабля

В этом сражении турки потеряли весь свой флот и 11 тысяч матросов, русские — 10 человек. Довершила разгром атака брандеров. Брандер — от немецкого слова «пожар». Это были небольшие, юркие суда-поджигатели, напичканные горючими и взрывчатыми материалами. Они требовали мастерства в управлении и еще большей отваги. Нужно было вплотную подойти под жестоким обстрелом к вражескому кораблю и не погибнуть при этом.

Последняя атака брандеров, завершившая окончательный разгром турок, началась в два часа ночи при свете пылавших судов, подожженных артиллерией Ганнибала. По семейным преданиям, которыми особенно дорожил Пушкин, его дед успел принять участие даже в этой атаке. В рукописи о роде Пушкиных и Ганнибалов, начатой в Большом Болдине, так и сказано: «Под Чесмою он распоряжался брандерами и был один из тех, которые спаслись с корабля, взлетевшего на воздух». Выразительное, масштабное и красочное представление об этом историческом сражении дал великий русский маринист И. К. Айвазовский в картине 1886 года, которая так и названа им — «Чесменский бой».

Лицеисту было чем гордиться

Пушкин в стихах дважды возвращался к подвигу своего деда. Первый раз — в «Воспоминаниях в Царском Селе». Напомним, что именно это стихотворение, прочитанное поэтом-лицеистом на экзамене в январе 1815 года, вызвало восторг Державина.

Эти стихи, несмотря на свою взволнованность, предельно отчетливы, точны, как бы видимы читателем в каждой мельчайшей подробности, словно картина, нарисованная живописцем. Только здесь это сделано словами:

…Он видит:

окружен волнами,

Над твердой,

мшистою скалой

Вознесся памятник.

Ширяяся крылами,

Над ним орел сидит

младой.

И цепи тяжкие, и стрелы громовые

Вкруг грозного столпа трикраты обвились;

Кругом полдножия,

шумя, валы седые

В блестящей пене

улеглись.

Это описывается Чесменская колонна, установленная в Царском Селе в честь победного морского сражения.

Здесь же, в резиденции русских царей, находился и лицей. Значит, юноша-поэт видел этот памятник едва ли не каждый день. Ему было чем гордиться. Прадед его был личным секретарем Петра Великого, а дед — выдающимся боевым морским офицером уже Екатерининского времени, одним из героев этого славного боя.

Спустя долгие годы, в Болдйнскую осень, — прошло уже пятнадцать лет! — поэт вновь вспомнил о Чесменской битве в стихотворении «Моя родословная», в этой открытой, дерзкой, прямой манифестации права поэта во всем оставаться собой, что бы ни случилось, какие бы ис¬пытания ни приготовила судьба.

Упомянув о прадеде-арапе, которого преследовали насмешками «писаки праздные», он тут же с гордостью говорит и о его сыне, своем деде, сжав жизнь Ивана Ганнибала в строки краткого, но выразительного четверостишия:

И был отцом он

Ганнибала,

Пред кем средь

чесменских пучин

Гоомада кораблей

вспылала

И пал впервые Наварин.

Пушкин ошибся, не обибаясь

Что такое Наварин, о чем поэт говорит с неменьшей гордостью, как и о Чесме?

Да это еще одна великая победа! Только поэт переставил события местами, в строфе нарушена последовательность событий. Перед чесменским подвигом его деда как раз было взятие неприступной турецкой крепости Наварин в апреле 1770 года. Ее невозможно было захватить с моря, она действительно была неприступна.

Это был триумф инженерного военного строительства. Русские взяли крепость с суши. Ганнибал приказал снять на берег пушки, превратив их в осадные, и после обстрела из них и корабельных орудий матросы, бросившись на приступ, захвати ли крепость 10 апреля 1770 года.

Это был первый прообраз морской пехоты, прославившей себя в годы Великой Отечественной войны.

Чесменское сражение произошло позднее, два месяца спустя.

Однако Пушкин обладал удивительной способностью ошибаться, не ошибаясь. Сместив реальные факты во времени, он выделил тем самым именно тот, который был воплощением и одновременно стал уже символом, эмблемой действительно грандиозного сражения на море.

Поэт думал о том, что его род значил для истории России и что Россия значила для его рода и для него самого. Не в этом ли заключается особенное, пушкинское чувство патриотизма — чувство, которое наше общество сейчас пытается возродить?

Любовь к Родине всегда жила в этом человеке. Это было обычным состоянием его души. Он так мыслил, чувствовал. Ведь сказал же Гоголь, что Пушкин был «русским человеком в его развитии, каким он, может быть, явится через двести лет». Но срок-то истекает: гоголевская статья была написана в 1834 году.

Остается только вспомнить еще об одной заслуге Ганнибала перед Отечеством. После Чесменской битвы карьера его шла успешно. В 1776 году он был назначен начальником всей морской артиллерии и утвержден в высоком звании генерал-цейхмейстера. По указу Екатерины 19 октября 1778 года ему было поручено возглавить строительство Херсона. И он построил и укрепил этот стратегически важный для России город-крепость и был его комендантом.

Источник: Нижегородский рабочий, № 104 от 25.06.09