Сеченовский богатырь Иван Заикин

Русская земля испокон веку славилась своими витязями: Иваном Поддубным, Иваном Шемякиным. Нижегородскую землю на всю Россию прославил Иван Заикин, который родился 5 ноября 1880 года в крестьянской семье в селе Верхнее Талызино нынешнего Сеченовского района.

Куприн научил Заикина писать

Дед Зиновий и отец Михаил Заикины обладали огромной физической силой и удалью. Мать богатыря, Евдокия Васильевна Заикина, была на редкость трудолюбивой и доброй женщиной. Иван Заикин нежно любил свою родительницу. Рубашку, сшитую ее руками, он всю жизнь хранил как святыню, позволяя себе надевать ее только в самые торжественные дни.

С семи лет будущий атлет пас стадо, ездил со взрослыми в лес за дровами. А вот учиться малышу не пришлось, так и остался он на всю жизнь полуграмотным, научившись лишь читать по-печатному да с грехом пополам писать большими буквами. Позднее он надиктовал в мемуарах: «В молодости писатель Александр Иванович Куприн научил меня писать, и первую же мою корявую подпись размахом на полстранички поместил в одной одесской газете. Я помню, страшно тогда на него обиделся и решил научиться так писать, чтобы друзья надо мной не смеялись. Признаться, мне было легче телеграфный столб сломать, чем письмо нацарапать».

В 1889 году Поволжье охватила страшная засуха — начался голод. В поисках куска хлеба семейство Заикиных двинулось в губернский город Самару. Отец сразу же устроился грузчиком, Ваню отдали в поводыри к слепому нищему. Они собирали милостыню у церковной паперти и ходили по домам самарских богатеев. Порою зарабатывали до пяти рублей в день, однако мальчугану нищий отдавал только три целковых в месяц.

Через год-другой Михаилу Зиновьевичу Заикину удалось скопить немного денег и купить для сына лодку. Мальчик занялся перевозом публики и грузов через речку Самару. Зарабатывал отрок иногда не меньше отца. Впоследствии он вспоминал, что самарский перевоз был светлейшей порой его детства.

Иван Заикин на спор согнул купеческий пятак

У Заикиных было много детей — целых двенадцать, поэтому жилось семейству несладко. В поисках лучшей доли талызинский грузчик перевозит свою семью на станцию Сухора, недалеко от Ростова-на-Дону. Здесь их постигает страшная трагедия: не выдержав постыдства нищеты, бросается под поезд старшая дочь Алена. А потом на Дону разразилась страшная холера, за два дня унесшая у Заикиных семерых сыновей. С величайшим трудом Михаил Зиновьевич вывез всех, кто еще мог двигаться, обратно в Самару.

Там отец семейства снова устроился грузчиком на Волжскую пристань — к этому времени Ване исполнилось уже 15 лет, и по силе он не уступал взрослому. Отец решил, что он уже вполне созрел для работы грузчиком. Первое время болела спина, ломило руки, но вскоре молодой крючник навострился ловко вскидывать на свои широкие плечи пятипудовые мешки с мукой, кули с солью, бочки с рыбой.

В артели Ваня Заикин пришелся всем по душе; его сразу же взял под свое покровительство обер-грузчик Федор Орлик. В часы досуга артельщики часто заглядывали на самарский бурлацкий базар. Однажды их внимание там привлекло большое скопление народа: в окружении толпы здоровенный приказчик поднимал над головой двухпудовую гирю и швырял ее в воздух.

— А ну, кто так еще сможет? — обращался он к толпе.

Заикин, раздвинув зевак, молча вышел в круг, взял гирю, легко подбросил над головой, поймал ее на грудь и шарахнул об землю, взметывая облако пыли. Толпа ахнула, а потом замерла, глядя на молодого силача.

— А вот пятак не согнешь?! — бросил вызов купец с окладистой черной бородой.

Заикин, пошарив в кармане, вынул монету:

— Эвона… Жалко, последняя… — и вновь положил пятак в карман.

Чернобородый купец протянул ему медную монету. Чужую было нисколько не жалко: Иван надавил посильнее пальцами, но металлический кружок не поддавался. Перехватил удобнее, поднатужился, нажал со всей силой. Мгновение — и медь согнулась, скатавшись в трубочку.

Иван Заикин положил на лопатки прославленного борца

Другим увлечением молодого Заикина был цирк. Однажды в Самару с гастролями приехал прославленный борец Снежкин. Положив на лопатки нескольких местных борцов, Снежкин довольно расхаживал по арене. Раздался громкий голос арбитра:

— Кто пожелает померяться силами с чемпионом?! Кто удержится против него одну минуту, получит премию 25 рублей, а кто уложит его на лопатки — сотенной не жалко!

Заикин вышел на арену.

Назови своё фамилиё, — попросил арбитр.

А на што вам? — удивленно ответствовал грузчик.

А штобы знать, кого писать в поминание!

Ну, Ванька… Ванька-грузчик…

Своими могучими руками Снежкин обхватил торс нашего богатыря, однако сразу положить его на ковер ему не удалось. Прошла минута, затем другая, а состязание все продолжалось. Ванька собрал последние силы, оторвал Снежкина от земли и бросил грузное тело на ковер. Хоть он и не положил кумира публики на лопатки, как того требовали строгие правила, огромной его победой было то, что прославленный чемпион валялся перед ним на ковре. Публика взорвалась аплодисментами, требуя немедленно выплатить победителю премию. Арбитр торопливо сунул в руки грузчика четвертную и поспешил выпроводить его из цирка. В одном из соседних трактиров причальная артель дружно пропила эти деньги.

Вскоре после этого на гастроли приехал известный атлет Владислав Пытлясинский, поборник французского стиля. Услышав о расправе волжского грузчика со Снежкиным, он тоже пожелал с ним познакомиться. Еще ни разу не доводилось Заикину наблюдать такой изящной борьбы. Каждое движение было отточенным, быстрым, уверенным. По окончании программы грузчик проследовал за сцену в уборную Пытлясинского. Тут же борец показал ему несколько хитрых приемчиков и пригласил на тренировки:

— У вас, молодой друг, несомненно, есть все данные, чтобы стать хорошим борцом. Только запомните одно: вам надо много учиться.

Иван Заикин поехал просить совета к писателю Максиму Горькому

В 17 лет по настоянию родителей Иван Заикин женился. Вскоре на свет появилась дочь Полина, а через год — сын Георгий. Оставив жену и малышей на попечении родителей, Заикин едет на заработки. В поисках работы он побывал во многих городах Поволжья — в Нижнем Новгороде, Казани, Саратове, Царицыне, Астрахани. Летом 1902 года с тою же целью Иван Михайлович наведывается в Арзамас: он слышал, что здесь отбывал ссылку Алексей Максимович Горький, и мечтал встретиться с писателем, посоветоваться, что делать, как жить дальше.

Познакомились два поволжских гиганта случайно, на берегу тихоструйной речки Тёши.

Здравствуй, добрый человек! — кивнул Заикин, опускаясь на песок рядом с незнакомцем.

ЗдОрОвО, если не шутишь, — приветливо ответил тот, особенно напирая на «О».

— Хотелось бы мне повидать здесь одного человека, Максимом Горьким кличут. Не знаешь, где живет?

Они подошли к деревянному одноэтажному домику.

— Входи, земляк. Горький — это я, — улыбнулся новый знакомец.

До позднего вечера затянулась беседа. Заметив торчащие возле дома фигуры, писатель сказал: «Как бы тебе, Ваня, не вышло неприятностей из-за меня…»

— А не беспокойтесь, Алексей Максимыч, — подмигнул Заикин. — Я их сейчас проучу.

Неторопливо Заикин вышел из дома. Достав из кармана платок, он как бы случайно обронил его. Филер поднял белую тряпицу и стремглав бросился догонять Заикина: какой удачный случай познакомиться — может, удастся выведать, кто таков гость поднадзорного.

Прошу прощения, вы уронили что-то, — кланяясь, произнес шпик, подавая платок хозяину.

Мерси! — с изысканной вежливостью уронил подхваченное в цирке словечко неграмотный грузчик. Сжав огромной ладонью руку филера, Иван, не отпуская ее, с улыбкой приговаривал:

Будем знакомы! Будем знакомы!

Человек в котелке пронзительно заверещал от боли. Только после этого Заикин выпустил из своей пятерни побелевшую, со слипшимися пальцами руку шпиона.

Источник: Нижегородский рабочий, № 49 от 20.03.09