Наша Напольная (Церковь во имя Иоанна Милостивого)

Сколько же еще тайн о событиях прошлого сокрыто от нас во времени! Оно неумолимо отсчитывает мгновения, годы, века, уводя за собой людей, помнивших местные предания и хранивших семейные архивы, пряча их в папки или, хуже того, уничтожая документы как невостребованные современниками.
Но то же время самым чудесным образом подарит встречу с очевидцем, владеющим интересующей информацией, или неожиданно преподнесет документ, в котором находится ответ на давний вопрос.
А вопрос, волнующий автора этих строк, занимающегося историей сергачских храмов, таков: «Когда, кем была построена Напольная церковь?» В просмотренных ранее архивных документах найти удалось немного – только упоминание о том, что в Сергаче, кроме остальных, нам известных, есть «Кладбищенская каменная (позднее стала называться Напольной) во имя Иоанна Милостивого (1799), приписанная к соборной Владимирской церкви». Но: «Ищите да обрящете…» Листая в Нижегородском архиве «Епархиальные ведомости» за 1890 год в поисках материалов о Пожарках, случайно (внимательно уже не успевалось — конец рабочего дня) открытой странице – о чудо! – читаю: «Из числа сергачских старожилов духовных был священник Иоанн Иоаннович Пустынский, служивший в Сергаче дьячком, дьяконом и, наконец, священником». Оказалось, что это очерк Сергачского прихода, составленный А.Можаровским на основе летописей, хранившихся в церквях Сергача, Кладбищ, Чуфарова и Ключева, но изучить их на сей раз не было возможности. Но это уже что – то!

В музее просматриваю старые записи и, действительно, нахожу в сведениях о церковных клирах за 1817 год: «Диакон Иван Иванов, 36 лет, жена его Гликерия Степановна, 38 лет. Трезв и в должности исправен». В имеющихся в фондах музея Духовных росписях соборной Владимирской церкви (книга, куда записывались ежегодно прихожане всех сословий) с 1811 по 1826 год тоже есть Иван Иванов, но уже священник, и жена, мать при нем здравствуют.
В ревизской сказке (переписи по – современному) 1833 года записан при той же церкви штатный священник Иван Иванов 53 лет, но при нем уже, кроме жены, сноха, вдовая попадья Евдокия Борисовна, внук и две внучки. А где же Пустынский? Обращает на себя внимание запись имен священнослужителей: штатный священник Василий Федоров Страхов 29 лет, штатный дьякон Александр Федоров Флеров 37 лет, т.е. полностью – имя, отчество, фамилия, а там Иван Иванов и только. Почему? Просмотрены по листочкам Росписные книги, работа интересная и познавательная: найдешь знакомые фамилии – вдруг это предки по материнской линии — но Иоанна Пустынского нет. Неужели не тот?
И только в Росписных ведомостях по приходу Владимирской соборной церкви за 1848 год уже умершего священника Ивана Иванова первым в списке значится: Иван Иванов Пустынников, вдов, 62 лет.
При первой же возможности снова работа в архиве, и теперь можно рассказать сергачанам о деяниях Иоанна Пустынского, чтобы они оценили его подвижнический труд и воздали запоздалую благодарность его имени.
Вначале уточнение к уже известной дате: «В 1779 году декабря 31 дня село Сергиево или Сергачево по распоряжению Нижегородского генерал –губернатора А.А.Ступишина председателем Нижегородского Уголовного суда Белокопытовым объявлено уездным городом с наименованием «Сергач» и в нем открыть присутственные места». А далее то, о чем не было ранее известно: «Со стороны Епархиальной власти тогда же последовало распоряжение об обращении Владимирской церкви в соборную и об отводе кладбища от нее в более отдаленное место – за город…»
Кладбище было отведено в поле в полутора верстах от города. Это повергло сергачан в печальное настроение, они долго не могли смириться с мыслью о том, что их усопшие будут лежать вне церковной ограды, а на строительство церкви на новом кладбище средств не было. Разрешить сию печальную проблему им помогла владелица села Чуфарова Анна Гавриловна Нормацкая. В то время на чуфаровском сельском кладбище было две церкви со звонницей вместо колокольни, построенные довольно давно, если судить по антиминсам, выданным в 1670 году при Патриархе Иосафе, а владелица села начала в 1780 году строить каменный трехпрестольный храм. Прознав про нужду сергачан, она решила пожертвовать им одну из церквей – во имя Св. Иоанна Милостивого и Иоанна Дамаскина, чтобы они установили ее на новоотведенном кладбище, что «последними, к утешению их, и исполнено было».
С 1815 по 1820 годы в Сергаче строится, как и подобало в уездном городе, новый трехпрестольный каменный храм, причем на обжиг кирпича для него была использована пришедшая в совершенную ветхость Ильинская церковь (1737). Таким образом, в городе одновременно стали существовать два Владимиро–Сергиевских храма. Так как новый был построен в другой части города, а духовенство постепенно выстроило свои усадьбы около него, проводить им службы в старой церкви стало неудобно, особенно если учесть, что город разделял огромный овраг.
Отец Иоанн не остался равнодушным к запустелому храму, где он начинал 15–летним дьячком и провел большую часть жизни в церковной службе, потому в свободное от службы в соборной церкви время отправлялся в древнюю церковь, куда «сходились усердные богомольцы, почитавшие ее первой святыней – святыней своих отцов и предков». С годами полузаброшенная церковь все более приходила в ветхость, но «ничто не могло остановить христианской ревности о. Иоанна»: ни перекосившиеся стены и пол, ни заклинившиеся царские врата (он их сам подпилил для удобства), ни дальний с возрастом путь к храму, ни занятость другим важным делом во благо прихожан – он до самой смерти своей продолжал изредка совершать службу в старом храме.
Кроме ревностного отношения к церковной службе, о. Иоанн в душах и памяти сергачан оставил о себе добрую память еще и тем, что создал рукотворный памятник на века: построил в 1831 году «при усиленном своем старании» каменный храм на новоотведенном городском кладбище во имя Иоанна Милостивого, обвел его каменной стеною с караулкой у входа. Средств у горожан и в казне, как известно, не было, и о. Иоанн нашел замечательный выход! На собственные средства он построил сарай, где наладил производство кирпича, который продавал, чтобы скопить необходимую сумму денег. Кроме того, он обращался к окрестным помещикам–благотворителям, даже к князю Грузинскому. Когда сумма оказалась достаточной, он приступил к выделке кирпича уже на сооружение храма. Прознавшие о благой затее горожане пришли на помощь: кто мял глину, кто делал кирпич, кто возил его из горна к месту постройки – «даром для Бога». Дрова на обжиг кирпича собирали по дворам, кто сколько даст, и везли «кто воз, кто два, а кто и больше на доброе христианское дело».
Иконостас простой работы был сделан местным дьячком Павлом Кузьмичом Полянским. А в 1876 году сергачский купец Егор Иванович Писарев сделал этот храм теплым, снабдил церковной утварью, ризницей и всем прочим, употребив на это более 6000 рублей, за что был награжден золотой медалью.
Такова история одного из памятников не столько православия, архитектуры, сколько духовности наших предков. Он и поныне восхищает простотой и строгой величественностью, но и вызывает сожаление о том, что потомки создававших его слишком много утратили…
Остается добавить, что о. Иоанн Пустынский умер 4 января 1848 года, похоронен был «на кладбище против алтаря созданной им церкви, над могилою поставлен памятник в виде круглого столба».