Ардатовский Кудлей и кстовская Кудьма в старину, видимо, были густонаселенными — «кудо» помордовски обозначает «дом, жилье».
На берегах ручья Ледь в Вачском районе мордва косила сено (мордовское «ледемс»), лугами были, судя по названиям, окружены в мордовские времена выксунская Наршевка и озеро Нарша в Сосновском районе.
Сельским хозяйством занимались у своих рек жители Первомайского района.
Название речки Умочи объясняется из мордовского «ума» («полоса земли с посевом»).
На перевозской Келе был брод, а возле лукояновской Колмонейки (в старой форме Колмалейки) располагалось языческое кладбище: словом «калмо» помордовски обозначалась могила.
На протекающей в Гагинском районе Ежати стояли мельницы (она переводится как «размалывающая»), ардатовская река Новолей обозначает «та, в которую окунают» лен и коноплю при замачивании.
Коноплю на холсты мочили в пильнинской Мочалейке и в ардатовском Мошколее (мордовское «мучко» — «конопля»).
Кустами дикой конопли были покрыты берега Квилькалея в Лукояновском районе.
До того как наши стройотрядовцы в 1970е годы научились в Средней Азии, куда можно еще, кроме как на грубые ткани, пускать эту травку в рост человека, разведение конопли в наших краях не только не преследовалось, но даже и приветствовалось.
Речка Чупалейка в выксунских лесах раскрывается как «река с зарубками» — то ли бортными заметами, то ли пограничными знаками. Лукояновский Явлей объясняется как «спорный» (от мордовского слова «явомс» «делить») – видимо, за тамошние покосы в старину боролись несколько общин.
Источник: Нижегородский рабочий № 41 от 10.03.09