Организация районного здравоохранения. Предвоенное десятилетие. ч.2

На три года ранее П.И. Казакова приехал в Сергач (в 1925 г.) Александр Августович Саар. Он и принял от него Сергачскую больницу в 1933 г., выпускник того же Саратовского университета. Поступил в университет уже имея специальность фармацевта и некоторый стаж работы, а до революции как говорит следственное дело, был «фельдшером военно-морского флота». Как участник гражданской войны имел льготу при поступлении. Приехал в Сергач видимо по приглашению друга Никольского Н.П., прибывшего в Сергач несколько раньше. Последний был другом И.П. Матасова.
Отец А.А. Саар был эстонец, работал садоводом в императорском дворце. Мать умерла рано. В семье было трое детей, двое умерли еще в школьном возрасте. Приехав в Сергач, сначала работал терапевтом, в разное время — окулистом, инфекционистом. Тогда были врачи, как говорится, на все руки, универсальные.
Покойная Нина Анатольевна Саблина вспоминала о нем как о строгом, требовательном, дисциплинированном враче.
Из сборника «Горьковская область за 20 лет Советской власти» мы узнаем о сети р-на на 11.1934 г: больниц — 2, Сергачская на 60 к., Сосновская на 19 (организовалась в 1932 г.), детская консультация — 1, женская — 1 (они были самостоятельными по сравнению с 1929 г.), ФАП — 3 (прежние), сезонных яслей — 55, врачебных должностей — 14, физических лиц -11, рентгенологический кабинет — 1.
На конец 1934 г. в Сергачской больнице — 65 коек: 25 — хирургических, 10 — терапевтических, 10 — глазных (в районе было много больных трахомой), 14 — акушерских (надо думать, что в них входили и гинекологические койки), 6 — инфекционных. Врачей – 8, 2 — терапевта, 1 — хирург, 1 — педиатр, 1 — дерматовенеролог, 1 — окулист, 1 — бактериолог, 1 — рентгенолог. Одним из терапевтов, по всей вероятности, был Формозов В.П., вторым — Беспалова Е.С., хирургом Писарев Ю.Н. или Милашевский Л.В., педиатром Саблина Н.А., окулистом Саар А.А., рентгенологом Рейтаровский В.О., дерматовенерологом Беспалов А.А. Было 5 фельдшеров, 4 акушерки, 8 медсестер. Отдельного заразного (инфекционного) барака не было, для них отводилось 6 коек в терапевтическом отделении.
В книге учета зданий и сооружений больницы за 1934 г. мы узнаем возраст основных бараков больницы: рентгеновский (в нем еще размещалась контора и квартира служащего) — с 1866 г., терапевтическое отделение (позднее инфекционное) с 1881 г., амбулатория (позднее терапевтическое отделение) с 1892 г., хирургическое — с 1893 г.
1937 год, 20-летие Советской власти: сеть района состояла из 2-х больниц (Сергачской и Сосновской) на 80 коек, 4-х фельдшерских пунктов (Лопатинский, Толбинский, Воскресенский, Богородский), 2-х врачебно-акушерских, 3-х трахомотозных, одной детской консультации, двух аптек, одной санинспекции и т.д. В газете «Коллективный труд» №250 за 1937 г. опубликована заметка И.А. Щелчкова «Сергачский район за двадцать лет».
В ней писалось: «Состояние дела охраны здоровья трудящихся характеризуется цифрами за 1914 год в сравнении с 1937 г. Если в 1914 г. в пределах района было всего 4 единицы мед. работников, в том числе 1 врач, 1 акушерка, 1 фельдшер и 1 оспопрививатель, то в 1937 г. (вместе с железнодорожной больницей) имеется 63 единицы, в том числе 11 врачей лечебников, 1 санитарньй врач, 2 зубных врача, 14 акушерок, 13 фельдшеров, 5 оспопрививателей и т.д.
Сеть в 1914г. состояла из 3 единиц, в том числе 1 больница, 2 фельдшерских пункта, а в 1937 году — 23 единицы. В 1914 г. на одну больничную койку приходилось 8316 человек, а в 1937 г. — 926…»
Большим событием в жизни здравоохранения района явилось сдача в эксплуатацию нового здания поликлиники. Об этом подарке трудящимся района к 20-ой годовщине Октября писалось в заметке Н. Кулемина «Новая здравница», напечатанной в праздничном номере «Коллективного труда» 7 ноября 1937 г.  Вот что писалось в ней.  «Все здесь рассчитано на лучшее обслуживание больных. Посетитель, сдав верхнее пальто в гардеробную, проходит в залитый светом просторный зал ожидания. По-новому оборудованные чистенькие кабинеты, где проходит прием больных. Вот кабинет зубного врача, небольшой, но уютный. У правой стены стеклянный  шкаф. В строгом порядке разложены сверкающие никелем медицинские инструменты; три новых комплекта приобретено для зубного кабинета. Прямо против окна новое механическое кресло. Это кресло стоит около семи тысяч рублей, технически прекрасно оборудованы все кабинеты. Оборудована специальная стерилизационная комната. В скором времени будут работать три новых кабинета: венерологический, туберкулезный, детский. Всего в поликлинике будет восемь кабинетов. Пропускная способность поликлиники 250-300 человек ежедневно. На оборудование поликлиники затрачено 55 тысяч рублей».
Это ли не праздник был для Сергачан?!
С каждым годом наполнялся более и более глубоким содержанием пункт программы РКП(б) в области охраны народного здоровья в части обеспечения общедоступной, бесплатной квалифицированной лечебной и лекарственной помощью, проведения оздоровительных и санитарных мер по предупреждению заболеваний. Передо мной отчет Сергачской больницы за 1940 г., подписанный Сааром 3 октября 1940 г. В нем приводятся данные за 1938-1940 годы.
Так, Сергачская больница в 1938 г. и 39 годах была на 85 коек, в 1940 г. — 90 коек. В 1938 г. по сравнению с 1934 годом произошла перепрофилизация коек: терапевтических стало — 15, гинекологических — 10 (их не было), 5 глазных (их тоже не было), заразных 15 вместо 6. В 1940 г. глазные койки увеличились еще на 5 (в связи с трахомой). Все эти годы работал рентгеновский кабинет. С 1939 г. открыт физиотерапевтический. Транспорт — 1 экипаж (две лошади). Есть городской телефон, радио.
Но не было еще лаборатории, пункта переливания крови, лечебного питания, патолого-анатомического отделения, аптеки.
Физических лиц врачей в 1938 г. — 6, 1939 — 4, среднего медперсонала соответственно 20-21, из них 15 мед.сестер, 5 акушерок. Сравните, в 1928 г. было 2 медсестры, одна в хирургическом отделении и одна в заразном. Репрессии 1937 г. и других годов коснулись врачей Сергачской больницы. Обратите внимание, читатели, на количество врачей по годам: 1934 — 8, 1936 — 10, 1937 — 11, 1938 — 6, 1939 — 4.
Были репрессированы врачи: Формозов В.П., Ю.Н. Писарев, А.Н. Саар. О них я писал в «районе» в очерке «Под молохом репрессий»  в №7 «Сергачская жизнь» за 2002 г.
Из нашего времени здравомыслящему человеку невозможно понять принятую в то время посылку репрессивных мер: чем глубже в социализм, тем ожесточеннее классовая борьба.
Это через 20-то лет Советской Власти! И удивительно то, что накатывающиеся одна за другой волны репрессий накрывали и тех, кто проводил репрессии.
Да, это действительно похоже на театр абсурда.
Уже после написания данного раздела прочитал исторический очерк М.З. Хафизова, уроженца с. Красный Остров Сеченовского района, «Трагедия татарского народа», о расстреле в январе 1919 г. в с. Семеновка теперешнего Краснооктябрьского района 50 жителей села без суда и следствия, безосновательно обвиненных в контрреволюционном заговоре против Советской власти. Заслуга автора, кроме попытки «восстановить в общих чертах историю трагедии в деревне Семеновской как явление, возникшее в конкретно-исторических условиях осени и зимы 1918-1919 гг. в результате столкновения различных противоборствующих сил», в обнародовании сведений о репрессированных мусульманских служителях религиозного культа в 1933-38 г. по Краснооктябрьскому району (50 человек, и это не полный список). Хотя бы и так (только о служителях), но, ведь, это были наиболее просвещенные  люди национальных сел.
По Сергачскому району никто такой работой не занимался, словно и не было сотен совершенно неповинных жертв (большинство из них лояльно относились к новой власти, и единственная их вина была в том, что они на голову стояли выше правящих чиновников в своем умственном и культурном отношении).
В районе есть сотрудники музея, преподаватели истории, наверное, им в первую очередь при содействии администрации района надо бы заняться поиском архивных данных в документах архивного фонда КГБ, Государственного архива, Центра документации Новейшей истории Нижегородской области.
Надо воскресить память в живущих поколениях о репрессированных жертвах. Они достойны этого.
Живой историей здравоохранения уезда и района с 1926 по 1982 г. (56 лет) была Н. А. Саблина. Молодой женщиной (22 года), год спустя после приезда мужа, в 1926 г., приехала она в провинциальный город Сергач, окончив тот же Саратовский университет. В 1966 г. (40 лет жизни в Сергаче) мы, врачи, попросили Нину Анатольевну рассказать о том Сергаче. 40 лет нам казалось огромным отрезком времени. А теперь сам прожил здесь 47 лет и ощущение такое, как-будто бы приехал вчера. Города, как такового, рассказывала Нина Анатольевна, и не было. Отдельные каменные здания казенных заведений, да бывших дворян и купцов походили на городские постройки. Досчатый тротуар по Советской улице, бывшей Базарной. В год приезда Нины Анатольевны началось ее замощение. Не было электрического освещения.
Слободы Кожинская, Кучинская, Скочихинская относились к селу, к городу они были присоединены в 1959 году. Между городом и ст. Сергач был разрыв: поля, огороды.
Но была молодость, непочатый край работы и огромное желание работать и работать.
Ощущение своей личной сопричастности к делам и жизни страны, своей нужности, реального результата от своего труда придавали естественный моральный стимул к нему. В целом это можно назвать чувством хозяина своей родины. На этом чувстве народ (Советский, Российский — называйте как хотите) вывел нищую и неграмотную Россию в передовые страны мира. Это неоспоримо. Современные мироощущения простого люда — разительный контраст.
Сегодня наемный труженик работает из чувства страха потерять место. На таком духовном «двигателе» человек может работать только по меркантильным соображениям, вся духовная составляющая уничтожена червоточиной крайне несовершенных рыночных отношений. Виновен не сам по себе рынок. Главное — во имя чего он? Только ради стяжательства, накопительства — это не в духе нашего национального менталитета, православного, христианского духа.
Говорят, мы строим общество равных возможностей (по американскому образцу). Это в теории, а на практике старт уже взят рвачами, жульем, нахалами без стыда и совести. Попробуй, выбейся в люди простой человек при таких «равных» возможностях! Где уж тут? Но… я отвлекся.
Сначала Нина Анатольевна работала в амбулатории терапевтом общей практики (не было тогда кардиологов, пульмонологов, гастроэнтерологов и т.д.).
Но главными вопросами времени были охрана материнства и младенчества, борьба с детской смертностью, и С.В. Глотов предложил Нине Анатольевне переквалифицироваться на детского врача.
12 лет проработала она зав. детской консультацией. Она была организатором и исполнителем всех мероприятий по охране материнства и младенчества, описанных мною выше. В 1929 г. (июнь) участвовала как делегат в четвертом Всесоюзном съезде охраны материнства и младенчества в г. Москва. Почетным делегатом съезда была Н.К. Крупская. У меня имеется фотография участников съезда, среди которых и Н.А. Саблина.
В 1938г. зав. больницей Раев Ю.И. назначил ее зав. поликлиникой.
А в 1941 г. заменяет мужа, приняв больницу от него, одновременно она  же ординатор инфекционного отделения, она же врач педиатр.
Дел невпроворот: больничное хозяйство, работа с коллективом, консультации в военном госпитале, отделение с больными, учеба персонала, воспитание дочерей Оли и Тамары. Всепоглощающая работа, помогла ей перенести огромное горе — смерть мужа в самом начале войны. Эти годы войны — целая книга ее жизни.
В феврале 1947 г. сдает больницу П.И. Казакову, приняв вновь заведование поликлиникой, в тоже время работая врачем-инфекционистом, а с 1947 г. врачом — отоларингологом. Около 30 лет возглавляла Нина Анатольевна межрайонную ВТЭК. Последние годы работала врачом — терапевтом поликлиники.
С января 1946 г. она член КПСС. Принадлежность к Партии всегда подтверждала добросовестным отношением к работе, дисциплинированностью, непримиримостью к недостаткам, участием в общественной жизни больницы и района, являлась депутатом Горсовета нескольких созывов, членом Пленума РК КПСС.
Потому совершенно не случайно еще в декабре 1944 г. Нине Анатольевне присваивается звание «Отличник здравоохранения», в 1946 г. награждается медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», позднее орденом «Знак почета». Ей же присвоено звание «Почетный гражданин г. Сергача».
Мы, молодые ее коллеги начала 60 годов, питали хорошую зависть трудолюбию, жизнерадостному восприятию бытия, неутомимости Нины Анатольевны.
Сухими анкетными данными трудно передать ее образ, о Нине Анатольевне нельзя писать одной краской. Вот несколько штрихов к ее портрету.
Я помню ее в разных состояниях и ситуациях. Она была вечно спешащей куда-то и …часто опаздывала. Приведу несколько моментов.
В полном составе собралась призывная комиссия в военкомате. Нет только Нины Анатольевны. Ждем минут 15-20. Военком Илья Петрович Мартынов начинает сердиться, но вот распахивается дверь, входит запыхавшаяся Нина Анатольевна, бросает себя на первый попавшийся стул, обмахивается платком, с трудом выговаривает: «Пулей бежала…»
Все улыбаются, «сержение» проходит, действительно видно — пулей летела.
Вот она проводит ВТЭК. Как правило, тяжелые, страждущие, хронические больные. Чаще она с ними мягка, сердобольна, а иногда — все они вымогатели группы, она ворчит, сердится, когда ее доводы не сходятся с доводами больного.
Вот она на каком-то празднике. Веселая, танцует, пляшет, поет, не уступая молодым. Вот кому-то внушает: «Надо власть уважать, какой бы она не была. На то она власть». Трудно согласиться в этом случае с Ниной Анатольевной.
Заметив в чем-то непорядок, Нина Анатольевна не промолчит. Не всегда кому-то нравятся ее замечания, но они у нее от чистого сердца.
В 1976 г. коллектив больницы отмечал 50-летие ее труда в Сергачской больнице. После этого она проработала еще 6 лет.
Это ли не трудовой подвиг?!