ЗЕМСТВО И УЕЗДНАЯ ЭКОНОМИКА
Продолжение. Начало.
Важно всегда было и будет только то, что нужно для блага не одного человека, но всех людей.
Л.Н. Толстой
«Несмотря на то, что главным, если не единственным даже, источником жизни для населения Сергачского уезда является земледелие, оно находится здесь в крайне грустном состоянии, так как редко кто из хозяев ведет свое хозяйство так, как следует. Здесь все основано на одном — пройдет ли вовремя дождь? Если выпадет дождь в срок и в достаточном количестве, то население с хлебом, если же нет — терпит недород. Никаких, решительно, мер борьбы с засухой, этим бичом всего нашего русского сельского хозяйства, никто из хозяев не применяет. Хозяйство ведется у всех по одному шаблону — трехполье: рожь, овес, иногда пшеница. Скотоводство лишь за последнее время начинает кое-где развиваться: несмотря на дешевый хлеб, ни свиноводство, ни птицеводство не развиты. Сельскохозяйственных технических производств нет. Садоводство, пчеловодство тоже совсем не развиваются. Приемы обработки старинные: паровое поле удобряется далеко не все; возделывание кормовых растений носит случайный характер. В инвентаре нет таких важных орудий, как рядовые сеялки, сноповязалки, сложные молотилки, керосинные или паровые двигатели. Междурядная обработка отсутствует совсем. Сортирование семян почти никто не проводит, минеральные удобрения не применяются. Заливные луга запущены, требуют ухода, улучшения. Среди крестьян прямо редкость встретить плуг; бороны часто с деревянными зубьями… Словом, никакой инициативы, ни малейшей самодеятельности», — так характеризовал экономическую ситуацию в сельском хозяйстве Сергачского уезда в 1904 году агроном В. Васильев. Малоземелье, низкий уровень агрикультуры, натуральный характер хозяйства, слабая связь с рынком, бедность и даже нищета крестьян, отсутствие у них каких-либо материальных или денежных резервов, долги — все эти факторы делали крестьянские хозяйства чрезвычайно неустойчивыми. Если же в результате неблагоприятных погодных условий случался неурожай или недород озимых или яровых хлебов, то в такой год нужда достигала колоссальных размеров. В 1908 году на заседании земского собрания констатировалось, что в течение всего предыдущего десятилетия недород и неурожай были явлением постоянным, и не было года, чтобы не требовалась правительственная помощь. В урожайные годы крестьянское хозяйство немного поправлялось, покупался инвентарь, возвращались долги, но последующие недороды, случавшиеся, как минимум, раз в три года, сводили все усилия крестьян выбиться из нужды почти к нулю. «Бедность крестьян исключительная, — подчеркивал в 1908 году председатель управы В.Н. Листов. — Лично я, служа ранее в Семеновском уезде Нижегородской губернии, уезде с самой неплодородной песчаной почвой, где в урожайный год покупают хлеб с декабря, а в недород с Покрова, наблюдаю теперь, насколько лучше живут крестьяне Семеновского уезда. Дело в том, что все они заняты промыслами, <…> здесь <…> промыслов почти никаких нет; крестьянам зимою добыть копейку негде, и они совершенно ничего не делают в эту пору, проедая, что уродилось. Таким образом, дополнительного заработка от промыслов у сергачских крестьян тоже не было. В неурожайные годы правительство приходило крестьянам на помощь, выдавая продовольственные и семенные ссуды. Но, как уже отмечалось, крестьянские хозяйства не успевали восстановить свою силу до следующего недорода. В результате возвращать ссуды было нечем, недоимки росли, достигнув к 1911 году астрономической цифры 1839704 руб. 62 коп. По данным уездного статистика А. М. Капралова, «даже, в относительно благоприятные урожайные годы населению не хватает хлеба до нормы около 12%». И это — в черноземном Сергачском уезде, который «как известно, самый плодородный во всей губернии — ее житница».
В 1891-1892 и 1911-1912 годах Сергачский уезд посещал голод. Пострадавшие весной от заморозков всходы летом были выжжены засухой «с сильнейшими жарами и ветрами», так что местами они пропали, а местами удалось собрать «только половину семян». Земство забило тревогу, призывая правительство и общественные организации оказать голодающим срочную продовольственную помощь. В 1911 году правительство предоставило крестьянам Сергачского уезда ссуду 695135 пудов ржи и 302174 пуда овса.
Само же земство, чтобы не иметь за населением долга по ссудам, организовало продажу хлеба по заготовительной цене. До начала этой операции цены на него росли неимоверно, с 80-90 коп, до 1 руб. 80 коп. за пуд, но, когда в феврале 1912 года земство стало продавать хлеб по 1 руб. 20 коп. за пуд, рост базарных цен прекратился. Всего Сергачским земством было закуплено 78866 пудов ржи и ржаной муки и почти все продано по заготовительной цене в Сергаче, Ендовищах, Гагине, Муратовке, Субботине, Шарапове, Апраксине и в г. Лукоянове. Кроме сдерживания цен, данная земская мера имела значение и в том смысле, что в продаваемом на базарах «кулаками» хлебе не замечалось, как это было в прежние голодовки, примеси разных суррогатов, золы, песка, мела и пр.».
«Только на месте можно было увидеть, насколько велика была нужда в хлебе, — отмечалось в докладе управы. — Продажа хлеба, например, в Сергаче, происходила <…> целый день с раннего утра до темном ночи; чтобы удовлетворить самых нуждающихся, приходилось соблюдать очередь, часто просили отпустить поскорее в силу того, что «второй день не евши <…> ребятишки дома ревут, муж уехал на пашню без хлеба, отпустите хоть пудик, побегу, замешу хоть лепешек». Нередко случалось, когда и на «пудик” не хватало, брали на копейки — 30, 20 фунтов, причем <…> и эти копейки были добыты или через продажу последней курицы, или же через заклад последней одежонки.
Невольно напрашивается вопрос: что было бы при полном отсутствии земской продажи хлеба, когда население оказалось бы исключительно во власти частных хлеботорговцев.
Вряд ли здесь возможен другой ответ, кроме того, что большинство не было бы в силах прокормить себя…». Однако как бы ни была велика продовольственная помощь крестьянам, полностью ликвидировать голод она не могла. Зимой 1891 года председатель управы А. И. Епифанов писал нижегородскому губернатору: «Если бы не значительное пособие ссудами, <…> масса крестьян буквально померла бы с голоду. Голодовка настолько значительна, что, несмотря на громадные суммы, израсходованные на ссуды населению, большинство селений, некоторые сплошь, едят в настоящее время хлеб почти из одной лебеды или с примесью других суррогатов.» Аналогичной была ситуация ив 1911 году.
Еще одной мерой борьбы с голодом было открытие столовых. В 1911 году, не имея на это средств, управа обратилась с воззванием ко многим учреждениям и благотворительным обществам Нижнего Новгорода, Петербурга и Москвы. В результате в уезд поступало 26838 руб. 11 коп. пожертвований на устройство столовых. В числе жертвователей были, в частности, Нижегородское общество охранения народного здравия (9109 руб. 39 коп.), Общеземская организация (4000 руб.), редакция газеты «Волгарь» (3615 руб, 8 коп.), Московское общество грамотности (3300 руб.), Нижегородский ярмарочный комитет (1000 руб.).
7 декабря 1911 года открылась первая столовая — в Пице, 15 декабря — в Тарханове, 5 января 1912 года — в Анде, а всего столовые были организованы в 43 селениях уезда и в них стали питаться более 4500 человек. В 17 селениях 3257 человек начали получать продовольственные пайки. Кроме того, местным комитетом Общества красного креста содержались столовые в 40 селениях уезда. По отзывам лиц, близко стоявших к населению, «в некоторых селениях жители поголовно питались исключительно только в столовых».
Наконец, в голодные годы на выделенные правительством и общественными организациями средства земством организовывались в уезде довольно масштабные общественные работы, во время которых строили мосты и дамбы, копали колодцы и водохранилища. В частности, в 1891 году были практически заново построены две дамбы через прорезавший Ссргач Батраков овраг. Первая (по нынешней улице Советской) протянулась в длину на 128 метров, в ширину на 21,3 метра, насыпь поднялась на 1,6 метра. Размеры другой (по нынешней улице Ленинской): длина 59,7 метра, ширина 14,9 метра, высота подсыпки 3,6 метра. Обе дамбы были облицованы камнем, общая стоимость работ составила 907 руб. 25 коп.
В одном из докладов управы говорилось: «В то время, как в странах культурных неурожай имеет характер временного расстройства крестьянского хозяйства, быстро поправляющегося, у нас неурожаи принимают вид настоящего общественного бедствия: требуется немедленная мобилизация для помощи голодающим всех правительственных и общественных учреждений…». Так, путем всеобщей мобилизации, и отводилась от крестьян угроза голодной смерти в неурожайные годы.
Главным средством содействия экономическому благосостоянию населения, по справедливому мнению представителей земства, была организация агрономической помощи. Как писал агроном М.П. Доброзраков, «агрономические мероприятия… ведут к одной цели: получить на ниве народной два колоса там, где родится один». В лучшие годы уезд располагал 3 агрономами. Программа их деятельности была довольно разнообразной. Во-первых, они занимались распространением среди крестьян улучшенного сельскохозяйственного инвентаря. Стараниями земства в Сергаче и Гагине были устроены сельскохозяйственные склады, а в 22 селениях уезда — прокатные и зерноочистительные пункты, в которых крестьяне могли купить или взять за небольшую плату на прокат куклеотборники, веялки-сортировки, рядовые сеялки, молотилки, плуги, бороны, окучники, жнейки, почвоуглубители, опрыскиватели, пропашники, клеверотерки. Крестьяне быстро оценили выгодность улучшенных сельскохозяйственных орудий и оборот земских складов увеличился с 4270 руб. в 1906 году до 58317 руб. в 1912 году, т. е. за 6 лет более чем в 13 раз. Только за 8 месяцев 1913 года было продано 545 плугов, 103 всялки-сортировки, 34 молотилки, 16 жнеек, правда, одновременно крестьяне купили 2427 кос и 1161 серп.
Во-вторых, агрономы переводили крестьянские хозяйства с трехполья на многополье. В 1914 году было в уезде 225 многопольных хозяйств. Так, хозяйство крестьянина с. Янова М. Е. Филясова перевели на 7-польный севооборот: пар, рожь, корнеплоды, овес с подсевом клевера, клевер, клевер, лен. Многопольщикам семена клевера выдавались с рассрочкой на 2 года без процентов и с правом возврата семенами. Минеральные удобрения вообще выделялись бесплатно. Однако, как писал агроном К.А. Ионов, «крестьяне с трудом расстаются с традиционным трехпольем и нередко, перешедши на многополье, не выдерживают и одного года, возвращаясь опять к своему трехполью. Так, в прошлом (1912 — В.С.) году было переведено на многополье 12 домохозяев (крестьяне с. Ключева), но всякие разговоры односельчан поколебали их решение и текущей весной 8 из этой группы отказались произвести второй посев клевера, так как всходы посева первого года оказались неважными».
В-третьих, агрономы устраивали показательные участки с культурой кормовых растений, ставили опыты с рядовым и разбросным севом, с ранним и обычным паром, с минеральными удобрениями.
Наконец, агрономы занимались распространением сельскохозяйственных знаний во время групповых народных чтений, сопровождавшихся демонстрацией световых туманных картин. Населению бесплатно раздавались сельскохозяйственные брошюры и плакаты, изданные Сергачским земством. Группы крестьян направлялись на экскурсии в образцовые хозяйства.
Подводя итоги, можно сказать, что и земство, и агрономы, как могли, старались облегчить жизнь крестьян, способствовать росту их благосостояния. Но «советы агронома, выставки, экскурсии и прочие паллиативы не могли помочь, когда не было главного — материальных возможностей поднять хозяйство».
Источник: В.А. СЕМЕНОВ «Сергачское земство. Страницы истории», Нижний Новгород, 1996 г.
