Игра на вылет — 2

Прололжение. Начало https://52ch.ru/index.php/sosedi4/lics/883-igrafsb

В предыдущей публикации (начале этой статьи) я уже говорил, что все лица, о которых здесь говорится — это настоящие  люди, некоторых из которых я лично знаю, т.к. с ними мы служили в одно время в Управлении КГБ (ФСБ) по Нижегородской области в одно время.

При мне такого не было и быть не могло…

Начальником управления тогда был знаменитый «ЮГ» — Юрий Георгиевич Данилов (ныне покойный) — человек необычный, умный и принципиальный.

Знал я тогда и Булавина, который во время нашего знакомства работал в разведке, а потом после Тимофеева стал начальником управления.

На этом фоне все описываемые события на меня наводят шок — не могло быть раньше так!

А впрочем, может быть я «не нормальный»?

Читайте и думайте! 

Генеральский просчет

Как уже говорилось, от всех «булавинцев» в своем аппарате Храмов быстро и неожиданно для них самих избавился. Кроме начальника следственного отдела Олега Ефремова. Ведь именно он, как был уверен генерал Храмов, обладал исчерпывающей информацией о делах злополучного ЗАО «Эксклюзив Инвестмент». Как оно там было на самом деле, нам неизвестно. 

 

Со слов сослуживцев Ефремова, его несколько раз вызывал на приватные беседы с глазу на глаз новый шеф. С этих встреч начальник СО возвращался какой-то нервный, дерганый. Рискну предположить, что Храмов, действуя в привычном амплуа, ставил перед полковником вопрос ребром: сдашь мне всю картину вокруг «Инвеста» и куда деньги делись, тогда, так и быть, останешься в «конторе». В чем-то расчет верен. Стоило Ефремову согласиться на предложенные условия, как он автоматически становился «предателем» в патрушевско-булавинском «клане». (Между прочим, Патрушев и Булавин были однокашниками по школе КГБ). В силу чего зависимость от Храмова становилась фактически абсолютной. Но понимал это и сам полковник, ибо не первый год замужем за «конторой». Знал, что перебежчики, потеряв доверие своих, и у чужих уважением не пользуются. Ими жертвуют при удобном случае, не задумываясь. Вот и мыслил Ефремов примерно следующим образом: самое страшное, что может сделать новый шеф, — уволить строптивого начальника следствия с непечатной характеристикой, с которой на урановые рудники принять засомневаются. Ну и пусть! «Свои» в беде не бросят. Наверняка пристроят на хорошее место на гражданке, а со временем и в кадрах восстановят. Тоже логично мыслил полковник. Но это было и ошибочно! 

Вообще вся эта история — гимн вопиющему непрофессионализму. Ведь еще на первом курсе академии ФСБ (где, кстати, преподавала жена Ефремова, Алина) в головы курсантов впихивают знания по психологии. И преподаватели твердят, что без учета психологического портрета оппонента ни спора на отвлеченные темы не выиграть, ни вражеского засланца не расколоть, ни агента толкового не вербануть.

Увольнять Ефремова не стали. Его сразу арестовали. Прямо на работе, в служебном кабинете. Поначалу хотели предъявить обвинение по делу «Эксклюзив Инвестмент», но возникла проблема. Не «засвечен» полковник в этой структуре настолько, чтобы можно было на законных основаниях обозвать мошенником или злоупотребленцем служебным положением. То, что во время ареста Демиданова приехал и своей ксивой махал, деяние не наказуемое. Всегда можно сослаться на получение недостоверной информации о том, что якобы коррумпированные менты пытаются захватить предприятие, в котором крутятся деньги «больших людей». Вот, мол, и пытался воспрепятствовать. Тем более что формальный директор, тот самый Демиданов, вообще никакой компрометирующей информацией на Ефремова не располагает. Только «какой-то полковник», «какой-то «Лэнд Крузер». Всю правду знали только два человека: Халилов и сам Ефремов. Первого не достать (об этом мы писали в позапрошлом номере газеты), второй не умственно дефективный, чтобы давать информацию против себя.

Так что не склеивалось дело, необходимо было полковника с извинениями и расшаркиваниями из нижегородского СИЗО на Гагарина, 26, куда его сразу из рабочего кабинета препроводили, выпускать. Именно об этом, по слухам, и разговаривали почти три часа встретившиеся на следующий день после ареста начальника СО генерал Храмов и тогдашний глава облпрокуратуры Валерий Максименко. Очень может быть, что именно на этом «совещании» и было принято решение о развитии последующих событий. Так или иначе, буквально со следующего дня речь ни о каком «Инвестменте» уже не шла. Ефремов сам обалдел, когда его обвинили в… торговле наркотиками и оружием.

Бизнес на конфискате

История о наркоте и левых стволах взялась, разумеется, не с потолка. Она долгое время, исходя из вечного предлога «не выносить сора из избы», скрывалась от общественности. Но ради такого дела ее извлекли на свет божий. Еще в 2004 году в Госнаркоконтроль от информаторов в цыганской среде поступили сведения о том, что в области появилась, откуда ни возьмись, небольшая, но хорошо организованная команда ребят, торгующих героином по бросовым ценам. Начали этих альтруистов разрабатывать. По-тихому взяли нескольких во время контрольных закупок. Причем не мелких сбытчиков. Работавшие под прикрытием наркополицейские под видом иногородних оптовых перекупщиков сумели войти в доверие к «шестеркам» и убедить свести их со «старшими». Эти-то «старшеньких» и взяли в оборот. В обмен на свидетельские показания под протокол обещали не сажать. Ну или если сажать, то ненадолго. И наркоторговцы принялись эти показания изрыгать. Да такие, что полицейские чуть не расстроились из-за того, что дернул их черт такие хитрые операции крутить. Теперь как бы самим чего не открутили. Ибо дело оказалось нешуточным. 

Оказалось, что героин (то ли 20, то ли 40 кило — данные разнятся) торговцам поставлял… полковник Нижегородского УФСБ Владимир Обухов. Где брал? Да изъятый героин он барыгам и втюхивал. Тем и жил: подчиненные чекисты наркоту изымают, а он продает. Круговорот «порошка» в природе, блин. Копы от таких сведений впали в состояние аффекта. Примерно такое могло случиться, узнай поклонники попсы, что Филипп Киркоров записался контрактником в 201-ю мотострелковую дивизию на таджикско-афганской границе. 

Показания задержанных стали проверять. Попросили их прикупить для контроля у полковника еще героинчику. Да еще и оружием поинтересоваться. Тот сказал: мол, фигня вопрос! И был задержан при передаче перевербованным наркополицейскими барыгам наркоты и двух пистолетов (тоже из числа конфиската). Чекиста Обухова тут же упрятали в камеру. Он особо не возражал, поскольку, как говорят, в первые минуты после того, как тогдашнему главе областного УФСБ Храмову доложили о проказах его офицера, Булавин рвался лично загрызть мерзавца. Полковника быстренько и по-тихому осудили на полную катушку и отправили валить тайгу от обеда и до океана. И в конторе собрались уже предать это позорище вечному забвению. Но!

Полковник заупрямился

В случае с Ефремовым старая история была реанимирована для новой жизни. Так уж вышло, что в те давние времена будущий начальник чекистского следствия работал под началом именно Обухова. А значит, теоретически, мог быть причастен к безумным гешефтам шефа. И возможно, даже продолжил его черное дело! Именно в таком ключе и начали проходить беседы следователей с усаженным в СИЗО Ефремовым. Тот попросту не знал, как опровергнуть эту ахинею. В принципе, человек, мало-мальски знающий специфику работы спецслужб (не важно, полиции или контрразведки), понимает, что руководитель следственного аппарата просто не имеет возможности оптом торговать каким бы то ни было конфискатом. Нет у него к нему доступа. Ведь конфискат по возбужденным делам складируется не у него дома, на даче и даже не в служебном кабинете. Для хранения вещдоков есть специальная служба, следствию никак не подчиненная. Вот ее сотрудники в теории конфискат налево толкнуть возможность имеют. Ну, еще опера могут, если только что изъяли и в протокол еще не занесли. Следаки такой возможности дополнительного заработка лишены. 

Наверняка понимали это и люди, требовавшие от Ефремова признания в торговле наркотиками и оружием. Но у них был приказ. А как известно людям военным, приказ нужно сначала выполнить, а потом уже спрашивать о его целесообразности. Как вариант — застрелиться, чтобы сомнительная часть выполнения странного приказа досталась другому. Но так только в книжках для впечатлительных барышень бывает. И следователи с оперативниками приказ выполняли. На судебных слушаниях полковник, так и не пожелавший признаться в абсолютно, по его мнению, надуманных грехах, рассказал о том, что его просто избивали на каждом допросе до полусмерти, а пытали так, что он про себя молился, чтобы мучители не рассчитали сил и наконец-то убили бы его совсем. Странно, но суд не стал назначать по таким заявлениям прокурорскую проверку. Хотя был обязан. Более того, отказали и в медицинской экспертизе телесных повреждений. Как сообщил автору источник в оперативной части нижегородского централа, в то время, когда полковник Ефремов находился в СИЗО, он действительно обращался неоднократно в медчасть. Обращения эти странным образом совпадали с днями, когда Ефремова приезжали допрашивать.

Фигуры падают с доски

Дальше начались новые странности. Хотя приговора суда еще не было, следователь своей властью (!) пишет распоряжение о переводе Ефремова из СИЗО в борскую спецколонию №11. Такая процедура не расписана ни в одном законе ввиду ее полной абсурдности. В лагеря людей можно отправлять только по решению суда. По-другому — никак. Тем не менее, следователь пишет абсолютно незаконную бумажку, а руководители Нижегородского УФСИН принимают ее к исполнению. Действительно, ни в сказке сказать, ни пером описать…

По ходу дела необходимо немного рассказать о заведении, фигурирующем в официальных документах под безликой аббревиатурой ИТК-11. Находится она на Бору, и сидят там очень интересные люди. Думаю, что в ближайшем будущем мы постараемся рассказать об этой «зоне» поподробнее. Пока же вкратце. Сроки в ней мотают так называемые «бэ-эс» (бывшие сотрудники) МВД, ГРУ, СВР, ФСБ, и даже, говорят, сидит кто-то из ФСО, успевший 

поохранять президента Путина. А еще шпионы сидят всякие-разные. Например, в камере с Ефремовым сидели бывшие работники СВР Александр Запорожский и полковник Геннадий Василенко. Оба этих деятеля лихо шпионили для Штатов и Великобритании, «засветив» ЦРУ более сотни российских агентов, в том числе и нелегалов. Их, кстати, совсем недавно обменяли на ту самую Анечку Чапман и засыпавшихся вместе с ней разведчиков.

Но столь интеллигентная компания душу Ефремова не грела. Иллюзий он не строил. Понимал, что вот здесь-то с ним начнут «работать» по-настоящему. Даже в переправленной супруге (ее после ареста мужа по указанию Храмова уволили из академии ФСБ) записке полковник писал: «Здесь меня будут убивать». Как показало время, преувеличением это не было. Если Запорожский и Василенко пытались воздействовать на сокамерника методом убеждения: «Да признайся ты, все равно сломают, на свободу отсюда дороги нет!», то были и такие ребята, которые использовали в качестве аргументов кулаки. Так, некто Босов, в прошлом спецназовец ГРУ, и экс-омоновец Ильюшин всеми силами пытались сделать существование Ефремова невыносимым. Задирали его по пустякам в душевой, на прогулке. И дело действительно дошло до драки. Но исход вышел немного не такой, на который рассчитывали разработчики провокации из оперчасти ИТК. Избивать себя чекист не дал. В отчаянии он бросился на Ильюшина, повалил его на кровать и принялся душить. Оторвать от хрипящего задиры разъярившегося полковника не смог даже растерявшийся спецназовец. Только с помощью нескольких прибежавших на крики Босова надзирателей удалось справиться с чекистом.

После этого случая стало ясно, что привычными методами «тюремного дознания» признаний из Ефремова не выбить. По слухам, к этому времени начальство в приватном разговоре намекнуло шефу оперчасти колонии Бобрикову, что от того, «расколет» он Ефремова или нет, зависит его дальнейшая карьера. Прямых подтверждений тому нет, но косвенных — полно. Достаточно проследить за ходом событий. Они складывались именно по тому сценарию, в который укладываются сплетни о том, что Бобриков получил карт-бланш на ЛЮБЫЕ действия и обещания закрыть глаза на ЛЮБЫЕ последствия.

Итак, в тот роковой день Алексей Бобриков вызвал к себе в кабинет своего подчиненного — оперуполномоченного Павла Кручинина. Чуть позже начальник оперчасти велел привести к нему двоих осужденных — бывших милиционеров Алексея Торопова и Максима Архипова. Знающие люди поняли: кого-то жестко «прессовать» будут. Ведь именно для таких целей оперчасть колонии использовала наделенных недюжинной силой бугаев. Достаточно сказать, что Торопов в свое время был спарринг-партнером братьев Кличко. И говорят, мог стать боксером-тяжеловесом мирового уровня. Увы, Алексея спортивная карьера не интересовала по причине собственной лености и вредных привычек, избавляться от которых абсолютно не хотелось.

Справедливости ради стоит сказать, что Торопов и Архипов были наслышаны про «упертого» полковника Ефремова и испытывали к нему своего рода уважение. Узнав от Бобрикова, что «прессануть» надо именно этого чекиста, поначалу отказались. Но «кум» знал, как надавить на своих подопечных. Бобриков сказал, что других исполнителей он быстро отыщет, а вот у бывших милиционеров теперь точно будут проблемы с условно-досрочным освобождением, свиданиями с родственниками и вообще сидеться им будет крайне некомфортно. Торопов с Архиповым промолчали. Правильно истолковав их безмолвие, Бобриков протянул всем присутствующим по пакету. В каждом лежало по купленному накануне «кумом» спортивному костюму (чтобы «прессуемый» не опознал своих обидчиков по фамилиям и номерам на тюремных робах) и шапочке-маске (их Бобриков одолжил у своих спецназовцев). Далее по команде начальника оперчасти во всем корпусе отключили свет и камеры видеонаблюдения. В камеру к Ефремову вошли четверо…

О том, что было дальше, в свое время писали практически все СМИ. После беспрерывных пяти часов избиения и пыток Ефремов, к конфузу мучителей, скончался. Как показало вскрытие, вообще чудо, что чекист прожил пять часов, ведь его внутренности в буквальном смысле были превращены в фарш.

Такого финала, разумеется, никто не ждал. Особенно генерал Храмов. Мертвый Ефремов ему был не то чтобы не нужен, а вообще опасен. Именно поэтому Бобриков тщетно надеялся на обещанное прикрытие «сверху». Его попросту сдали те же люди, которые и планировали его руками сломать Ефремова. «Кума», его опера Кручинина и Торопова с Архиповым быстро и показательно судили. Все получили от 7 до 14 лет зоны. Что до Храмова, то его без лишней огласки с поста начальника областного УФСБ сняли, назначив туда Валерия Назарова, ранее возглавлявшего УФСБ Орловской области. Чуть позднее со своих постов ушли облпрокурор Максименко и начальник УФСИН. Одним словом, генерал Храмов сам себя переиграл в этой партии. Да так, что рикошетом от падающих с доски фигур уйму народа побило.

 

Записи по теме