Нижегородские татарыЛица 

Сведения о Нижегородских татарах.

I.
В первой четверти XIII столетия в Русской земле появился новый народ, доселе не знаемый и не слыханный. Это была огромная полудикая орда, сплоченная из нескольких народов монгольского и преимущественно тюркского племени и известная под общим названием — „татары».
Показавшись первоначально в 1224 году в степях Половецких, полчища татар в 1237 году напали в большом множестве на землю Русскую и меньше чем в три года подчинили ее, почти всю, своей власти.
В ряду других областей русских пришлось испытать всю тяжесть татарского нашествия и Нижегородскому краю. Едва только (1221 г.) возникший Нижний Новгород был разгромлен татарами и обложен данью.
Летописцы изображают это бедствие следующими чертами: „татарове взяша град… и пожгоша весь: монастыри и церкви, и княжий двор, и жилых людей дворы. А што людей старых и молодых, игумнов, попов, диаконов и прочаго причта, монахов и монахинь, слепых, хромых и глухих,— то все изсекоша, а иных же мужей, жен и детей емше и ових разсекаху мечами, а других стреляху стрелами, а некоих вметаху в огнь, а прочих людей, босых и безкровных, издыхающих от мороза, сведоша полоном в станы свои».
1239 год, к которому некоторые относят изложенное событие, был первым годом знакомства Нижегородцев с татарами. После этого в течение XIII, XIV, ХV и даже в начале XVI века неоднократно повторялись вторжения татар в Нижегородскую землю.
Тяжко страдала от них земля Низовская, и только с разгромом Казанского царства она могла, наконец, вздохнуть свободно: только с этих пор она перестала быть в постоянном страхе, смотря на восток… О том, как велик был страх этот, можно судить по тому, что до покорения Казани (1552 г.) в Нижегородском Поволжье, ниже Нижнего, 30 лет хлеба не сеяли, поля поросли лесом.
Следы татарского владычества сохранились в Нижегородской губернии даже и до нашего времени — в ее нынешнем магометанском населении.
К сожалению при крайней скудости исторических данных нельзя с точностью проследить историю первоначального расселения татар в Нижегородской губернии. Можно лишь предполагать, что заселение их в земле Низовской началось еще в XIII столетии.
По свидетельству Нижегородского Епископа Дамаскина, выраженному в донесении (в 1785 году) Императрице Екатерине II-й, „татары перешли в Нижегородскую губернию из великой Татарии тогда, когда татарские орды мало-помалу распространялись от Урала по Казанской и Нижегородской стране».
Весьма вероятно, конечно, что татар манило сюда богатство Нижегородского края: его плодородные пастбища, рыбная ловля, бобровые гоны и обширные бортные угодья.
С гораздо большей основательностью можно говорить о Нижегородских татарах только с начала XV века.
Известно, что с этого времени русское правительство стало приглашать на свою службу татарских царевичей и мурз, причем, обыкновенно, селило их в пограничных городах, наделяя вотчинами и поместьями.
С этого-же времени служилые татары появились и в Нижегородской губернии. Первоначально они поселились в самом Нижнем, а потом мало-помалу и почти во всей юговосточной части Нижегородской губернии.
С покорением Казани (1552 г.) наплыв татар в Нижегородскую губернию усилился еще более. Наряду с простыми татарами переселялись сюда из Казани и лица „княжеских фамилий». Преосвященный Дамаскин, донося о современных ему татарах Нижегородской губернии, говорит, что „земли им для поселения и прокормления себя даны не прежде, как во время Царя Иоанна Васильевича, завоевавшего Казань, и во время Императора Петра 1-го, иным же и после, как cиe видно из данных им крепостей».
В исторических документах ХVII-го столетия говорится о значительных поместьях татарских мурз в Арзамасском и Лукояновском уездах. Владетелями многих деревень здешних числились князья: Акчурины, Мустафины и Тенишевы. В документах 1647 года перечисляются тридцать служилых татар, владевших поместьями в Сергачском уезде. Им было отделено от 200 до 50 четвертей земли на человека при деревнях Ендовище, Уразовке и др. В томе же уезде упоминаются более обширные поместья Мангушевских и Кечасовских мурз. Наконец, такие названия сел и деревень, как Мамлеево Лукояновского уезда, Мансуриха Княгининского уезда, Мангушево Сергачского уезда, и т. под., ясно указывают на их первоначальных владельцев. Встречались татарские вотчины и в нынешнем Нижегородском уезде. Например, село Ликеево со своими деревнями в 1620 году принадлежало Астраханскому царевичу Михаилу Арсланьевичу Кайбулину. Значительное число татар жило и в самом Нижнем Новгороде, о чем свидетельствует ученый голштинец Адам Олеарий, посетивший его в 1636 году. Без сомнения это были служилые татары, селившиеся в Нижнем еще с начала XV века. Впрочем другой иностранец Де-Бруин, посетивший Нижний в 1703 году, говорит, что „татар в нем уже не видно».
И действительно, с этого времени о служилых татарах Нижегородской губернии более уже нигде не упоминается. Это исчезновение объясняется тем, что большинство из них приняло христинство и вошло впоследствии в состав Нижегородского дворянства. Меньшинство-же, не желая переменять религию, лишилось, по воле правительства, своих поместий и смешалось с простыми податными татарами.
Об этом, последнем, говорит и Дамаскин, Епископ Нижегородский, донося о Нижегородских татарах Императрице Екатерине II-й. По его словам, татарские селения в то время (1785 г.) находились, по большей части, в Арзамасском, Перевозском, Княгининском, Сергачском и Курмышском уездах. Между Нижегородскими татарами были так называемые мурзы, но все они пользовались теми-же землями и выгодами, какими и простые татары, одинаково-же с ними и подать платили одну и ту-же. Из татар, заканчивает Преосвященный Дамаскин, никто во владении у господ российских не находится.
В первой половине текущего столетия в Арзамасском и Лукояновском уездах татар уже не встречается. Селения их, по VIII и IX ревизиям, бывшим в 1836 и I860 году, числятся только в двух уездах — Васильском и Сергачском.
В настоящее время татары заселяют преимущественно эти два уезда и, кроме того, еще одну деревню Княгининского уезда — Камкино, куда они выселены из Буинского уезда Симбирской губернии в 50-х годах текущего столетия.
В означенных уездах татары занимают 25 следующих деревень.

Васильский уезд

1 Ишеево (оно же Ешеуль) 42 при пруде и ключе. [здесь 42 — верст от Василя]
2 Базлово . . . . 45 при ключе.
3 Парша . , . . 47 при рч. Уронге.
4 Андреевка (Матряус) 54 при рч. Уpoнrе.
5 Татарское Моклоково 42 при ррч. Черной и Моклоковке.
6 Урга . . . . 60 при рч. Урге.
Сергачский уезд
1 Пица …. 20 при пруде.
2 Грибаново . . . 17 при пруде и колодцах.
3 Кочко-Пожарки . . 5 при р. Пьяне.
4 Шубино …. 8 при р. Пьяне.
5 Пошатово . . . 10 при р. Пьяне.
6 Семеновская . . . 10 при р. Пьяне.
7 Овечий Враг . . 18 при руч, Койсуве и колодцах.
8 Карга …. 18 при враге «Карга» и колодцах.
9 Еидовищи . . . 16 при протоке и колодцах.
10 Кадомка. . . . 12 при рч. Паре.
11 Кузьминка . . . 12 при рч. Паре.
12 Уразовка . . . 15 при рч. Паре.
13 Аптяровка (Онтяревая) 15 при рч. Паре.
14 Трехе-Озерье . . 15 при прудах.
15 Красный Яр . . 20 при рч. Паре.
16 Актуново . . . 20 при враге Черном и колодцах.
17 Ключищи . . . 25 при вершине рч. Пары.
18 Анда . . . . 12 при рч. Анде.
Княгининшй уезд.
1 Камкино …. 81 при р. Пьяне.

Kpoмe того много татар живет в самом Нижнем Новгороде но, без сомнения, их нельзя назвать коренными жителями города. Они поселились в Нижнем из трех вышеупомянутых уездов и занимаются здесь мелочной торговлей.

II.
Доселе сказано о Нижегородских татарах, как о Казанских, Астраханских и других выходцах, селившихся в Нижегородском крае частно в качестве служилых людей, частью же в качестве добровольных поселенцев, искавших привольного житья. К первым следует относить людей знатного происхождения — царевичей и мурз, ко вторым — простых татар.
В позднейшее время в этнографической литературе высказано мнение, что Нижегородские татары по своему происхождение не то же, что Казанские. На основании отличия по языку, физиономии и одежде ученые этнографы Нижегородских татар относят к другому племени сравнительно с Казанскими. „В губерниях Рязанской, Тамбовской, Пензенской, Нижегородской, Симбирской, Саратовской и Самарской татары-мухаммедане все, — говорить ученый исследователь этого вопроса профессор Казанской духовной академии протоиерей Е.А. Малов, — принадлежат к так называемым мещерякам или Мишарь. То же говорит и другой исследователь этого вопроса г. Вельяминов-Зернов. Последний в своем „исследовании о Касимовских царях» Нижегородских татар прямо считает отатарившимися остатками прежней Мещеры.
Такое мнение представляется довольно вероятным. В пользу его говорит, во-первых, то, что сами Казанские татары отрицают свое родство с Нижегородскими. Последних, в отличие от татар в собственном смысле, они называют мишарью. Во вторых, сами Нижегородские татары, по замечанию г. Вельяминова-Зернова, называют себя иногда мишарью. B-третьих, в пользу приведенного мнения ясно говорит подмеченное этнографами отличие Нижегородских татар от Казанских. Это отличие заключается в следующем.
Во-первых, Нижегородские татары в большинстве своем гораздо крепче Казанских по своему телосложению, превосходят Казанских ростом и представляя из себя народ крупный и высокорослый.
Во-вторых, Нижегородские татары отличаются от Казанских по своему характеру. Первые представляются добродушными, гостеприимными, твердыми в своих обещаниях и смиренными, в особенности в отношении к ученым людям, у которых они целуют руки и перед которыми унижаются. Наоборот, последние, т. е. Казанские татары, не имеют этих добрых черт характера. В сознании своего превосходства перед Нижегородскими татарами, они последних называют „поводильщиками медведей“, причем сложили о них множество анекдотов, представляющих их в каком то жалком, смешном виде.

(Примечание: Такое название [поводильщики медведей] дано им потому, что они долгое время занимались дрессировкой медведей и водили их по разным местам России. Город Сергач Нижегородской губернии и до сих пор известен под названием «Сергачской медвежьей академии»)

Третье отличие Нижегородских татар от Казанских наблюдается в одежде, жилищах и пище. У Нижегородских одежда простая, древнего покроя, а не изысканная, как у Казанских. Новой моды в одежде у Нижегородских татар нет. Большей частью они одеваются бедно в одежды собственного изделия и материала. Казанские татары, напротив, небезразлично относятся к моде. Они носят зимой тулупы, крытые сукном, казинетом или другой какой-либо материей, носят также шапки с черным или серым барашковым околышем, не надевая их слишком низко, как Нижегородские татары. В отличие от Нижегородских они носят или тонкие суконные брюки, или ситцевые штаны, а теплые сапоги любят белые с мушками (черными или красными пятнами). Замечается отличие в одежде и у женщин татарских Нижегородских и Казанских. У первых иначе повязываются головы, чем у последних. Тогда как последние набрасывают на голову платок и двумя концами его завязывают узел под подбородком, первые напротив, сначала складывают платок треугольником, потом, накинувши его на голову, проводят продольные концы назад и завязывают узел на затылке, выпустивши поверх узла третий средний конец платка. Различие жилищ Нижегородских татар от Казанских состоит в том, что у их домов на задней стене делается только одно окно. По фигуральному выражению одного мухаммеданскаго ученого туриста, „дома их поэтому походят на человека, который зажмурил один свой глаз“. На боковой стороне домов делается два или три окна. Печи у многих черные, т. е. без труб. Котлов нет. Пищу обыкновенно готовят в печах, при этом пища у них простая, большей частью состоящая из сальника, каши и чумара. Другие роды пищи готовят только люди образованные. Напротив жилища Казанских татар и по внешнему виду, и во внутреннем расположении изящнее, а пища изысканнее.
Наконец, в-четвертых. Нижегородские татары отличаются от Казанских по языку и по семейному быту. Язык их хотя татарский, но в нем заметно сильное влияние русского языка. В разговоре их нередко русские слова перемешиваются с татарскими. Кроме того у них много слов, отличных от языка татарского. Произношение слов у них громкое и жесткое, почему и сложилась у татар-мухаммедан пословица „мишарь пичкя тубун тишарь», т. е. мишарь пробьет дно бочки (своим твердым разговором). Об их языке татары магометане говорят всегда с презрением. Мишари (Нижегородские татары) по их мнению, не говорят, а „картавят“, — это „заики». В семейном быту Нижегородские татары живут гораздо правильнее, чем Казанские. Последние склонны по своей природе к многоженству, допускаемому и магометанской религией. Первые довольствуются и одной женой, чем и объясняется то обстоятельство, что в Нижегородской губернии напр. в 1894 году число мусульман женского пола лишь немногим превысило число мусульман мужского пола, как видно будет из последующего.
Происхождение Нижегородских татар можно представить следующим образом.
Задолго еще до вторжения татар в русскую землю в приокских областях нынешних губерний: Рязанской, Владимирской и Нижегородской обитало финское племя Мещера. С течением времени большая часть этого племени переселилась ближе к границам Казанского царства — в пределы Алатырского уезда Симбирской губернии, и смежных с ним юговосточных уездов Нижегородской губернии. Прибывшие сюда в
XIII столетии несметные полчища татар разгромили это малоизвестное племя и наряду с русскими сделали его своим данником. Часть же Мещеры, оставшаяся в Нижегородской губернии по реке Оке, слилась с велико-российским племенем, и если еще сохранилась память о ней в настоящее время, то только в названии некоторых селений Горбатовского уезда, как напр. „Мещерские горы, Мещера» и др. Подвергшись сильному влиянию татар, слабый финский народец мало по-малу перенял и религию победителей, и язык их, и даже обычаи. Много, конечно, этому способствовало и постепенное смешение Мещеры (главным образом путем браков) с татарскими выходцами, поселявшимися в Нижегородском крае. Омусульманившись, Мещеряки и для истории стали неотделимы от татар. Таковыми они продолжали считаться до недавнего времени, пока исследования В.А. Казаринова, протоиерея Е.А. Малова и некоторых других ученых не раскрыли истинного положения дела. Впрочем, в сознании большинства и в настоящее время они отождествляются еще по происхождению с Казанскими татарами.
Итак, Нижегородские татары не одного происхождения с Казанскими. Они не татары в собственном смысле, а смешавшиеся с ними и отатарившиеся Мещеряки, иначе — Мишари. В таком их происхождении кроется и причина того, почему в языке их, обычаях и одежде сохранилось много русских элементов. Здесь также причина, почему они не чуждаются русских имен, а даже охотно их носят при сношениях с русскими.

III.
По сведениям Нижегородского Губернского Статистического Комитета за 1894 год, количество татар-магометан в Нижегородской губернии простирается до 49,685 человек, в том числе 24,239 мужск. пол. и 25,446 женск. пола. Кроме Нижнего Новгорода, как показано выше, они занимают уезды Васильский, Сергачский и Княгининский. Так, в Нижнем Новгороде их насчитывается 837 муж. и. 232 женск. п., обоего пола 569; в Васильском уeзде — 6702 муж. п. и 7122 женск. п., обоего noла 13824; в Сергачском уезде — 16002 муж. п. и 16792 ж. п., обоего пола 28794 и в Княгининском уезде — 1187 м.п. и 1295 ж. п., обоего пола 2482. Остальное количество приходится на другие места губернии, как-то: на Лукоянов — 2 м. п., Починки — 2 м. п. и 1 ж. п., г. Сергач — 2 м. п., Горбатов — 1 м. п., Ардатов — 2 м. п.,
1 ж. п. и Василь — 2 муж. и 3 жен. пола.
….
В общем итоге магометанскаго нaceления в Нижегородской губернии заключается и численность магометанского духовенства. В 1894 году она простиралась до 305 муж. п. и 362 жен. п., а именно: в Нижнем — 1 муж. п. и 4 жен. п., в Васильском уезде — 78 м. п. и 101 ж. п., Сергачском уезде — 212 муж. п. и 234 ж. п. и в Княгининском — 14 муж. п. и 23 ж. п. Такая значительная цифра магометанскаго духовенства объясняется тем, что в состав ее, кроме мулл и их жен, вошли все дети, а также и муэззины со своими семьями.

Для совершения общественного богослужения в каждой татарской деревне выстроены мечети. Число их в 1894 году простиралось до 59, а с Нижегородской каменной (на ярмарке) до 60. В Васильском уезде их было 14, в Сергачском — 42 и 3 в Княгининском. Так как всех татарских деревень в этих уездах 25, то на каждую из них придется более чем по 2 мечети по общему расчету. В действительности же некоторые имеют по одной мечети, а некоторые по 4. Количество мечетей обусловливается количеством душ мужского пола. По закону на 200 — 300 душ мужского пола полагается мечеть.
При каждой почти мечети в татарских деревнях существуют начальные школы, в которых преподавание ведется обыкновенно муллами или их женами. Все обучение в этих школах большей частью сводится к умению читать и писать по-татарски и знанию основных религиозных истин по букварю, называемому „иман-шарты“, что в переводе на русский язык значит „условия веры». Названный букварь у татар-магометан самая распространенная книга. Она заключает в себе, после арабского алфавита, исповедание веры, молитвы, произносимые во время пяти ежедневных намазов и при других богослужебных случаях, богослужебные обряды и, наконец, краткий катихизис, — словом, вкоротке все магометанство, насколько оно должно быть известно мирянину. Русский язык в школах при мечетях не изучается, несмотря на то, что об этом издавна заботились и правительство, и земство. Классы русского языка существуют лишь в трех татарских одноклассных школах (не при мечетях), состоящих в ведении дирекции народных училищ и находящихся в деревнях Камкине Княгининского уезда, Грибанове и Пице Сергачского уезда. Последние три школы существуют лишь с 1878 года. Они имеют свои собственные помещения с квартирами для заведующих ими, — построены главным образом на средства казны и частью на средства земства, а содержание получают от казны (1500 р.), от земств (50 р.) и от сельских обществ (233 р. 45 к.). Учебное дело в них поставлено иначе, чем, как в школах мектебе (при мечетях). По своему типу они походят на одноклассные школы министерские или земские. Кроме религиозного образования, в них получается общее под руководством четырех законоучителей и трех учителей со специальным образованием, полученным ими или в Казанских медресах, или в Казанской учительской мухаммеданской школе. При всем своем превосходстве в учебном отношении над школами мектебе, существующими при мечетях, одноклассные с уроками русского языка училища пользуются малым уважением среди татарского населения, на что ясно указывает количество учащихся в них (так в 1892 году было в них 86 мальчиков, а в 1893 году — 83). Даже льготы по отбыванию воинской повинности, предоставляемые окончившим курс в сих училищах, мало притягивают татарских детей к последним. Кроме других обстоятельств причину этого можно усматривать, с одной стороны, в свойстве мусульманской религии, проповедующей рознь мусульман от тех, кто не верует в Магомета, и через то является врагом исламизма, а с другой — в особенностях духа татарской нации мусульманского вероисповедания. Замечено, что эта нация, в чьем бы подданстве она ни была и к какому бы государству не принадлежала, поскольку ее интересы сводятся к религии и замыкаются в исламе, всегда старается разниться от господствующей немусульманской нации. Сознавая лишь политическую связь с последней, она внутренне живет чуждой жизнью, избегая всего того, что незаметным образом может послужить средством к сближению. По справедливому сознанию мусульман, школа с уроками русского языка есть лучшее средство обрусения татар и внедрения в детские татарские натуры чуждых им русских мыслей и стремлений. Потому она неохотно и посещается ими.

Н. Попов.

Источник: Нижегородские епархиальные ведомости № 10 от 15 Мая и № 11 от 1 Июня 1895 года

Записи по теме