Вокруг Ященко. [Судьба Леонида Александровича Ященко]
Короткой, но содержательной и насыщенной была жизнь Леонида Александровича Ященко. Он родился 27 марта 1906 года в Н. Новгороде. Отец, Александр Леонидович, в это время исполнял службу инспектора классов Нижегородского Мариинского института.
Одиннадцать детских лет (1906-1917) Леонида Александровича приходятся на городской период его жизни в Нижнем Новгороде и Петрограде. По-видимому, он окончил всего несколько классов гимназии, и в основном его начальное образование было домашним.
В 1917 г. семья поселяется в собственном имении на хуторе «Марусино» близ с. Н. Еделево, […] где на собственные средства Александр Леонидович выстроил школу для крестьянских детей. Вероятно, в ней Леонид Александрович и сделал свои первые шаги на педагогическом поприще. «Он им стал (учителем — В. Б.) чуть ли не в 16 лет», — писала в одном из писем о брате Вера Александровна Никифорова. […]
Самая ранняя фотография, с запечатленным на ней Леонидом Александровичем, имеющаяся у меня (7-ой выпуск Гагинской школы II ступени) относится к 1926 году. Директорствовал его отец, а Леонид Александрович преподавал математику; сестра, Мария Александровна, — немецкий язык. […] Ему 18 лет, а выпускнице Вере Лебедевой, что на снимке пятая слева в верхнем ряду, с длинной косой, — годом меньше. Она уроженка с. Кошкарово нынешнего Сергачского района, дочь сельского учителя Николая Николаевича Лебедева. Гены просветительства, учительства — в крови родителей с обеих сторон. Немудрено молодым людям влюбиться друг в друга. Так и случилось.
Сын Леонида Александровича Александр Леонидович-младший эту ситуацию, очевидно, со слов матери, Веры Николаевны, описывает так.
«Когда отец впервые вошел в класс, где училась мама, и впервые ее увидел, у него дух захватило, и он не сразу мог начать говорить. Маме отец тоже приглянулся с первого взгляда. Но отец держался идеально, ничем не выдавая своих чувств до самого момента получения моей мамой документа об окончании школы. Он сразу же сделал предложение — и мама, не раздумывая ни минуты, его приняла. Отец пошел просить разрешения на брак у Николая Николаевича, отца Веры. Тот вначале страшно рассердился: “Какой вы педагог! Вы развращаете ваших учениц! Вера, что это такое? Это — распущенность”. “Папа, — очень твердо сказала она, — это далеко не распущенность. Если нужно будет выходить замуж, я выйду только за Леонида Александровича и ни за кого другого”. Тут на сцену выступила мама Веры, Ксения Семеновна, которая очень благоволила к отцу. “Не слушайте вы его, — кивнула она в сторону мужа. — Я на этот брак даю свое полное согласие. Так что с Богом, ребята. Только давайте по-старинному: я вас иконой благословлю”. Дед, смутившись, нравоучения свои тут же прекратил, дал свое согласие и тоже папу и маму благословил».
Вместо свадебного путешествия они удалились на два года учительствовать в с. Аносово. […] Затем, после окончания Ленинградского педагогического института им. Герцена в 1931 г., он получил направление в Томский Горный институт в качестве ассистента по теоретической механике (1931-1934 г.); с осени 1934 г. он аспирант Томского университета и ассистент при кафедре теоретической механики. […]
Но… наступает — нет, еще не 1937-й, а 1936 год, когда Леонида Александровича неожиданно арестовывают. Почему?
[…] Архив Управления ФСБ по Томской области в ответ на мой запрос сообщил: «По постановлению Томского горотдела НКВД от 10 сентября 1936 г. Ященко Л. А. арестован и заключен под стражу в Новосибирскую тюрьму. Он обвиняется в том, что якобы являлся активным участником контрреволюционной троцкистко-фашистской террористической организации, действовавшей в Томском индустриальном институте и Томском Государственном университете под руководством профессора Галахова Ф. В. и Котюкова И. И., которая взаимодействовала с троцкистко-фашистской организацией, спланировавшей и осуществившей покушение на С. М. Кирова 1 декабря 1934 года. Кроме того, организация ставила своей задачей свержение существующего строя в СССР и установление фашистской диктатуры, избрав основным методом борьбы с Советской властью совершение террористических актов над руководителями ВКП(б) и советского правительства. В предъявленном обвинении Ященко Л. А. виновным себя не признал. Постановлением Особого совещания при Народном комиссаре Внутренних дел СССР от 27 августа 1937 г. Ященко Л. А. был осужден по ст. ст. 19-58-8, 58-11 УК РСФСР на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Срок отбывал в Севвостлагере НКВД СССР (бухта Нагаево, Магаданская область). Умер в местах лишения свободы 12 февраля 1938 г.» […]
«Ничего у него не было в жизни хорошего, кроме любви моей матери, — пишет Александр Леонидович-младший. — За это так любила маму вся отцова родня. В серой холстинковой сумочке-мешочке из двух половин (в одной — записки еще свободного человека, в другой — заключенного), на шнурочке, чтобы удобнее было вешать на шею при частых переездах и не потерять их, хранила Вера Николаевна эти святыни, самое дорогое и главное, что осталось от любимого человека. Было их пять, писем из лагеря, написанных карандашом на клочках тетради».
Первое из них […] из Владивостока от 26 октября 1936 года. «Бесценная, ненаглядная моя деточка! Я осужден на пять лет (без поражения в правах) и направляюсь в Сев. Восточный лагерь (Колыму) близ бухты Ногаево. Две твоих вещевых передачи и деньги получил… бесконечно тебе благодарен за твою самоотверженную заботу обо мне. Очень прошу тебя немедленно написать мне, что с тобою, где ты, что ты делаешь, окончила ли ты университет, как дела в Сергаче, здорова ли мамочка, что с сынком. Думаю, что в этом ты мне не откажешь ни при каких условиях. Родная моя, напиши мне, любишь ли ты меня по-прежнему, будешь ли ты меня ждать, верна ли ты мне и будешь ли верной и дальше. Я тебя ничем не связываю, родная, но если ты, моя бедная, думаешь продолжать наш совместный жизненный путь и дальше, то весь остаток моей горькой жизни я посвящу тебе, … ибо только теперь я понял по настоящему, что такое ты, как ты для меня дорога и как я Тебя Люблю. По прибытии на место напишу еще, а пока жду, жду от тебя весточки, как луча солнца, как воздуха. За меня не волнуйся совершенно. Горячо-горячо целую и обнимаю. Твой Леня».
В течение двух лет редкие письма Леонида Александровича доходили до Сергача. Их ждали родители: сначала мать и отец, а с арестом в 1937 г. отца — только мать, Мария Николаевна.
Но однажды… Вера Александровна об этом пишет так.
«Как страдала моя мать, ожидая вестей от своего несчастного сына. Но вот, однажды утром, выйдя из спальни, она сказала семейным: “Писем от моего сына больше не ждите. Он умер”. И рассказала: ночью она вдруг проснулась: как в тумане, стоял перед нею сын с искаженным от страдания лицом. Сказал только одно слово “Мамочка”. И исчез».
Как за тысячи верст мать могла почувствовать это? Какое научное объяснение можно дать вдруг разорвавшейся нити между матерью и сыном в момент его смерти, перехода из жизни в небытие!? «После этого дня, — продолжает воспоминания Вера Александровна, — письма действительно не приходили, а через два месяца пришло официальное извещение о смерти заключенного Л. А. Ященко, скончавшегося от воспаления легких».
Так в 32 года оборвалась жизнь этого неординарного, разносторонне одаренного, интеллигентного […] человека.
Источник: Альманах «Австралийская мозаика», № 9
